Я прожила жизнь с пьяницей, а любовь стучалась в мою дверь
Меня зовут Антонина Белова, и живу я в старом городе Вышний Волочёк, где Тверская земля хранит память о былых битвах и тихие заводи реки Тверцы. В юности я верила в сказки думала, первый, кто позовёт меня под венец, станет моей судьбой. Как же я заблуждалась! Мне пришлось пройти полсвета, чтобы понять: счастье ждало меня у самого порога, а я промотала годы с мужем-пьяницей, рыдая в подушку ночами.
Как и многие, я рано вышла замуж. За Виктора. Родила дочь Светлану и крутилась, как белка в колесе. Двадцать лет я жила в Вышнем Волочке, тону в горе с человеком, который пил без просыпу. Виктор был моей карой: пропивал каждую копейку, кричал, унижал, доводил до отчаяния. Бывало, смотрела ночью в окно и думала: шагнуть вниз и конец мучениям. Но держалась ради Светы. Не уходила, боясь оставить её без отца, хотя отец он был лишь в паспорте.
Когда Света выросла, она уехала в Германию, бросив мне в лицо: «Ты можешь терпеть этот кошмар, а я нет!» Её слова вонзились в сердце, как лезвие. Я вдруг осознала, сколько лет потеряла, цепляясь за призрак семьи. Почему не ушла раньше? Боялась пересудов соседей, их косых взглядов. Думала, что сильная, а оказалась малодушной, променявшей молодость на пьяного урода. С меня хватит! Я подала на развод, сбросила этот камень с плеч и, как многие, рванула за границу в поисках лучшей доли.
Поселилась у дочери в Германии, в маленьком городке под Мюнхеном. Работу нашла быстро ухаживала за парализованной женщиной, Ханной, да ещё вела хозяйство в их доме. Зарплата была неплохой по нашим меркам, но смешной по немецким. Отец Ханны, Томас, оказался вежливым, статным мужчиной на пятнадцать лет старше меня. Он сразу выделил меня смотрел ласково, ухаживал. Скоро дружба переросла в нечто большее. Я не винила себя: он давно жил отдельно от жены, а я спала в его доме, убирала его комнаты, была тенью его больной дочери. Ханна привязалась ко мне, и я жалела её работа не тяготила. Всю жизнь я трудилась, как ломовая лошадь, так что это было привычно.
Томас не скрывал наших отношений. Дарил безделушки цветы, брошки, и я впервые за долгие годы почувствовала себя женщиной, а не служанкой. Он возил меня в поездки, даже с Ханной в коляске, представлял друзьям как свою спутницу. Я думала: вот он, мой мужчина, моя настоящая любовь. Одурманенная счастьем, я попросила его содержать меня. Одиннадцать лет мы прожили вместе, но всё рухнуло, когда я узнала о его молодой любовнице. Меня он держал для стирки, уборки и ухода за дочерью, а с той ужинал в ресторанах, ездил на курорты. Это предательство разорвало мне сердце. Я собрала вещи и ушла.
Вернулась в Вышний Волочёк с деньгами, с надеждами, с обновлённой душой. Купила маленькую квартиру в центре, но чаще жила в старом доме с матерью она дряхлела, болела, нуждалась во мне. Там я стала чаще видеться с соседом, Николаем. Мы знали друг друга с детства: учились в одной школе, он всегда заступался за меня и от хулиганов, и от злых языков. Когда я выходила за Виктора, Николай вёз нас в загс на своей «Волге». А теперь, спустя тридцать лет, мы оба вернулись постаревшие, с разводами за плечами, с детьми, разлетевшимися по свету. У него сын и дочь жили в Питере, у меня Света в Германии.
Николай стал моей опорой. Нужна мужская помощь бежала к нему. Он чинил мне проводку, плиту, лампы, никогда не отказывал. Мы начали ездить на дачи его машина, мой бензин. Раньше родители копошились на грядках, теперь эта ноша легла на нас. Каждые выходные мы отправлялись туда: он вскапывал свой участок, я свой, что были рядом. «Тонь, давай я твой огород разделаю, а ты сваришь варенье на двоих», предлагал он. Я засучивала рукава, и мы делили труд: я стряпала соленья, компоты, а он брался за лопату и грабли. Так незаметно мы сблизились не проходило дня без встреч. Утром он заходил на кофе, вечером приносил продукты, чтобы я не таскала тяжёлое, а я кормила его ужином горячим, домашним, ведь он валился с ног от усталости.
На пенсии мы почти переселились на дачи с весны до осени. Но погода портила всё: дождь, ветер и бежать некуда. Тогда Николай сказал: «Построим домик». Половину на его участке, половину на моём. Он возводил стены, я платила благо, немецкая пенсия от Томаса давала мне преимущество перед другими стариками. Теперь у нас с Николаем есть наша «резиденция» за городом. Зимой живём в моей квартире в Вышнем Волочке, его сдаём лишняя копейка для внуков не помешает.
Иногда я спрашиваю себя: зачем терпела двадцать лет пьяный угар Виктора? Зачем унижалась перед Томасом, если счастье было рядом? Николай всегда был здесь в детстве, в юности, в зрелости. Я видела его, но не замечала. Сердце сжимается от мысли, что не только старость, но и молодость могла пройти с этим удивительным человеком. Он моя опора, мой друг, моя любовь, о которой я мечтала, но не узнавала. Теперь я с ним, и каждый день благодарю судьбу, что открыла мне глаза. Лучше поздно, чем никогда.
