Моя соседка Алевтина Петровна чистой воды баба Яга. Даже родные внуки к ней не заглядывают!
Здравствуйте, дорогие. Пишу вам, едва сдерживая дрожь в пальцах, потому что терпеть эту горечь больше нет сил. Долго сомневалась стоит ли выносить сор из избы? Но после сегодняшнего утра решила: хватит. Надо высказаться.
Живу я в спальном районе Нижнего Новгорода, в хрущёвке, где все друг друга знают в лицо. Когда мы с мужем только заселились лет десять назад, соседи сразу предупредили: «С Алевтиной Петровной не связывайся». Я тогда отмахнулась ну, подумаешь, старушки сплетничают. Я же по натуре душка, всем верю, всем хочу помочь. И попыталась подружиться с ней.
Сначала Алевтина Петровна казалась обычной бабушкой лет семидесяти, аккуратная, с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и взглядом, от которого мурашки по спине. Я носила ей варенье, звала на чай, терпеливо слушала её монологи про «нахальных соседей» и «неблагодарных детей».
Но вскоре поняла за этой маской скрывается человек, который живёт чужими ссорами.
Алевтина Петровна не просто стравливала людей она получала от этого удовольствие. Сначала я думала, что мне кажется. Но когда она устроила войну между семьями с третьего и четвёртого этажа из-за разбитого цветочного горшка на лестнице, стало ясно это не случайность, это её конёк.
Она никого не любила. Даже своих. Сын сбежал в Германию ещё в девяностых и с тех пор ни разу не позвонил. Дочь живёт в соседнем доме, но даже на Пасху не заходит. Соседи шепчутся, что муж Алевтины Петровны, Геннадий, скончался от инсульта после её очередного скандала. Ему было всего пятьдесят.
Но ни смерть мужа, ни одиночество не смягчили её. Наоборот она стала ещё злее. Орала на внуков, пока те не начали обходить её квартиру десятой дорогой. Осталась одна, с вечным недовольством и злорадством.
А теперь про сегодняшнее утро. Мы с соседками больше года опекали дворового кота Ваську. Ласковый, стерилизованный, ухоженный, он стал всеобщим любимцем. Сделали ему тёплую коробку у подъезда, купили миски, застелили старым пледом. Он никому не мешал только мурлыкал и поднимал настроение. Всем кроме Алевтины Петровны, разумеется.
Сегодня выхожу покормить Ваську и что вижу? Алевтина Петровна тащит к мусорке его плед, миски и даже любимую игрушку потрёпанного мышонка. Я не выдержала:
Алевтина Петровна, вы что это?!
Она обернулась, сжала губы и выдавила:
Нечего тут бродяг разводить! Вам, видно, делать нечего, а мне жить мешают!
У меня аж в глазах потемнело. Если бы не возраст и не воспитание, ей-богу, наговорила бы ей всего! Хотелось схватить её за плечи и трясти: «Да ты вообще понимаешь, какая ты чёрствая? Ты в курсе, почему все от тебя шарахаются?»
Но я просто собрала вещи и ушла. Васька, как на зло, сидел в сторонке и жалобно смотрел.
Пишу вам, чтобы сказать не все люди хотят добра. Не все ищут тепла. Некоторые сами наполняют свою жизнь злобой, как будто это душистый чай. Раньше я таких жалела, думала можно перевоспитать. Теперь знаю бесполезно.
Алевтина Петровна заслужила свою пустую квартиру, холодный ужин в одиночестве и тишину в новогоднюю ночь. Всё это плоды её злости, её вечного недовольства, её ядовитого характера.
Нельзя спасти того, кто рад тонуть. Нельзя согреть того, кто ненавидит тепло. А доброта не должна быть наивной.
Вот такая история. Простая, но противная. Пусть она напомнит всем нам держитесь за тех, кто светит. И не уподобляйтесь тем, кто сам выкопал вокруг себя ров и теперь жалуется, что никто не приходит.
