**Дневниковая запись**
Можно ли изменить судьбу? Наверное, можно, ведь она зависит от нас от наших слов и поступков. Но бывает, что человек, зная заранее свой рок, даже не пытается свернуть с пути, словно покоряясь невидимой силе.
Это случилось давно. В деревне на высоком берегу Волги стояла маленькая церковь. Люди ходили туда по праздникам, а службы вёл батюшка Тихон человек кроткий, с душой, открытой Богу.
Но настали времена, когда храмы стали закрывать. Нашу церковь и вовсе разобрали. Люди перестали ходить на службы, но в сердцах продолжали верить. Особенно старики, которые помнили, как всё было раньше.
Батюшка, что же теперь делать? спрашивали его сельчане.
Тихон лишь крестил их и тихо отвечал:
Всё в руках Господа. Верьте в душе, главное не терять веру
Хоть и запрещали тогда молиться, он продолжал служить в своей избе. К нему тайком приходили крестить детей, отпевать усопших, отмечать великие праздники. Пусть даже три человека соберутся он всё равно служил.
Конечно, в деревне ничего не укроешь. Все знали, но молчали. Только председатель колхоза, Фёдор Кузьмич, иногда качал головой:
Дядя Тихон, ты с огнём играешь. Я-то закрываю глаза, но если другой председатель придёт беды не миновать.
Да брось, Фёдор, отмахивался Тихон. Люди у нас добрые. А я, можно сказать, век свой отжил
Какой там век! Тебе и шестидесяти нет!
Сыновья Тихона уже давно жили своими семьями. Старший, Матвей, обзавёлся домом, завёл детей. Жена его, Агафья, была ленива любила поспать подольше.
Гаша, вставай! будил он её утром. Все бабы уже коров подоили, а ты валяешься!
Голова болит кряхтела та, нехотя поднимаясь. Чего раньше света бегают?
Тихон с женой, Матрёной, знали про её нрав, но молчали. Лишь втихую молились за них.
А вот младший сын, Иван, жил с родителями. Жена его, Фёкла, была работящая за словом в карман не лезла, любое дело спорилось в её руках. Сено метала, дрова колола хоть куда.
Феклуша, отдохни! ворчала Матрёна. Мужики на то есть!
Да не устала я! отмахивалась та и шла дальше.
Родители души в ней не чаяли. А вот Агафья из-за этого дулась редко заходила к ним. Если слышала похвалы в адрес Фёклы, сразу хлопала дверью.
Лето в тот год выдалось знойным. После сенокоса Тихон любил уйти к реке с удочкой там тихо, можно подумать.
Схожу на Волгу, сказал он жене. Воздух там свежий
Только собрался уйти, как к нему вбежал сосед, Пантелей.
Тихон, беда! В Заречье батюшку Ефима забрали!
Заречье большое село вёрстах в четырёх. Туда на грузовике приехали солдаты, вывели старика Ефима из дома и увезли. Жена его голосила, как по покойнику, но машина скрылась в пыли
Церковь в Заречье давно стояла заколоченной, но Ефим, хоть и старый, крестил людей у себя в избе. Видно, кто-то донёс
Тихон, может, тебе уйти куда? шептал Пантелей. Вдруг и за тобой придут?
Тихон покачал головой.
Куда я пойду? На всё Божья воля. Да и люди у нас хорошие
Ефим-то тоже никому зла не делал
Ладно, Пантелей, спасибо. Я на речку схожу
Вечерами Тихон сидел у воды, глядел на поплавок. Иногда подремывал под шёпот волн.
А Матрёна стояла у ворот и ждала. Село затихало, лишь гармонь где-то наигрывала. Но сегодня сердце у неё ныло.
Господи, только бы не забрали моего Тихона
Прошли дни. В деревне только и говорили о Ефиме.
У нас такого не будет, твердили друг другу. Не найдётся таких душонок
Тихон прожил долгую жизнь. Помогал людям, и они отвечали ему добром.
А Ефима так и не вернули. Лишь через годы пришла бумага: «Реабилитирован посмертно».
Но было уже поздно
