Я прожил свою жизнь с пьяницей, а любовь ждала меня у порога.
Меня зовут Игорь Лебедев, и живу я в старинном городке Ельце, где Липецкая область хранит воспоминания о былых сражениях и тихие берега Быстрой Сосны. В молодости я был мечтателем, верил, что первая, кто согласится стать моей женой, моя судьба. Как же я ошибался! Пришлось пройти полмира, чтобы понять: счастье всё это время стучалось в мою дверь, а я променял его на годы слёз и унижений с женой-пьяницей.
Как и многие, я рано женился. Взял в жёны Ольгу, родилась дочь Настя, и я крутился как белка в колесе работал, поднимал ребёнка, тянул дом. Двадцать лет прожил в Ельце, тону в горе рядом с человеком, который не просыхал. Ольга была моим проклятием: пропивала каждую копейку, орала, унижала, доводила до отчаяния. Бывали ночи, когда я смотрел в окно и думал: шагнуть вниз и конец мучениям. Но я держался ради Насти. Ради неё не разводился, боясь оставить её без матери, хоть та и была матерью только на бумаге.
Когда Настя выросла, она уехала в Германию, бросив мне в лицо: «Ты можешь терпеть этот ад, а я нет!» Её слова резанули, как нож. Я вдруг понял, сколько лет потерял, цепляясь за призрак семьи. Почему не ушёл раньше? Страх пересудов, шёпотов за спиной сковывал меня. Я считал себя сильным, а оказался трусом, променявшим молодость на пьяный кошмар. Всё, хватит! Подал на развод, сбросил этот груз и, как многие, уехал искать лучшей доли за границей.
Поселился у дочери в Германии, в маленьком городке под Берлином. Работу нашёл быстро ухаживал за пожилым инвалидом, Генрихом, да ещё помогал по хозяйству. Зарплата была хорошей для наших краёв, но мизерной по немецким меркам. Дочь Генриха, Эльза, была вежливой женщиной, младше меня на пятнадцать лет. Она сразу выделила меня смотрела тепло, начала ухаживать. Скоро дружба переросла в нечто большее. Я не чувствовал вины: она жила отдельно от мужа, а я спал в её доме, убирал, был тенью её больного отца. Генрих привязался ко мне, и я жалел его работа не тяготила. Всю жизнь я вкалывал, как вол, так что для меня это было привычно.
Эльза не скрывала наших отношений. Дарила мне безделушки книги, галстуки, и я впервые за годы почувствовал себя мужчиной, а не прислугой. Она брала меня в поездки, даже с Генрихом в инвалидной коляске, представляла друзьям как своего спутника. Я думал: вот она, моя женщина, моя настоящая любовь. Окрылённый, я попросил её о поддержке. Десять лет мы прожили вместе, но всё рухнуло, когда я узнал о её молодом любовнике. Меня она держала как работника убирать, готовить, ухаживать за отцом, а с ним ходила по кафе, ездила на курорты. Это предательство разбило мне сердце. Я собрал вещи и ушёл.
Вернулся в Елец с деньгами, с надеждами, с новым собой. Купил квартиру в центре, но чаще жил в старом доме с отцом он болел, слабел, нуждался во мне. Там я стал чаще видеться с соседкой, Татьяной. Мы знали друг друга с детства: учились в одной школе, она всегда была рядом и от хулиганов защищала, и в беде помогала. Когда я женился на Ольге, Татьяна с подругами шила ей фату. А теперь, спустя тридцать лет, мы оба вернулись постаревшие, с разводами за плечами, с детьми, разлетевшимися по свету. У неё сын жил в Питере, у меня Настя в Германии.
Татьяна стала моим спасением. Нужна была помощь бежал к ней. Она чинила мне шторы, штопала носки, никогда не отказывала. Мы начали ездить на дачи её машина, мой бензин. Раньше родители обрабатывали огороды, а теперь эта ноша легла на нас. Каждые выходные мы отправлялись туда: она копала свой участок, я свой, что были рядом. «Игорь, давай я твой огород прополю, а ты мне варенье сваришь», предлагала она. Я закатывал рукава, и мы делили труд: она полола, сажала, а я варил компоты, закатки. Так незаметно мы сблизились не проходило дня без встреч. Утром она заходила ко мне на чай перед работой, вечером приносила хлеб, чтобы я не ходил в магазин, а я кормил её ужином горячим, домашним, ведь она падала с ног от усталости.
На пенсии мы почти поселились на дачах с весны до осени. Но погода портила всё: дождь, ветер и бежать некуда. Тогда Татьяна сказала: «Построим домик». Половину на её участке, половину на моём. Она руководила, я платил благо, немецкая пенсия давала мне преимущество перед другими пенсионерами. Теперь у нас с Татьяной есть своё «поместье» за городом. Зимой живём в моей квартире в Ельце, её сдаём лишняя копейка для внуков не помешает.
Иногда я спрашиваю себя: зачем я терпел двадцать лет пьяный угар Ольги? Зачем унижался перед Эльзой, если счастье было рядом? Татьяна всегда была здесь в детстве, в юности, сейчас. Я смотрел на неё, но не видел. Сердце сжимается от мысли, что не только старость, но и молодость могла пройти с этой удивительной женщиной. Она моя опора, мой друг, моя любовь, о которой я мечтал, но не узнавал. Теперь я с ней, и каждый день благодарю судьбу, что открыла мне глаза. Лучше поздно, чем никогда.
