Разбитая мечта о семье: мать и дочь, разделённые болью и надеждой
В тихом селе под Екатеринбургом Ольга грезила о большой семье. С мужем Сергеем они годами пытались завести ребёнка, но судьба будто смеялась над ними. В сорок три Ольга решилась на усыновление, и в их доме поселилась девочка — крошечная Надя, ставшая для неё лучом света во тьме.
Кто-то считает, что поздние дети вырастают капризными, но Ольга растила Надю в строгости. С пелёнок приучала её к труду: мыть полы, полоть грядки, собирать ягоды в лесу. Надя росла смышлёной, ходила в музыкалку и кружок вышивания, а летом осваивала основы кулинарии. Ольга души не чаяла в дочери, на всё свете — только она.
Но семейную идиллию разрушил Сергей. Он и раньше баловался рюмкой, но после Надиного появления запил окончательно. Воспитанием дочери не занимался, валялся в забытьи. Ольга, не выдержав, выставила его за дверь и вложила всю душу в Надю. Уверенная: вдвоём они осилят любые невзгоды.
Первое время всё шло как по маслу. Надя радовала мать пятёрками, помогала по хозяйству. Но в пятнадцать лет её как подменили. Стала пропадать из дома. В первый раз — потеряла новый шарф и, боясь маминого гнева, загуляла до ночи. Ольга тогда отругала её, но это было только начало.
Надя стала ночевать где попало. Однажды пришла пьяной в соплях, и Ольга, не сдержавшись, дала ей подзатыльник. Сердце рвалось на части, но злость перевешивала. Кричала, запрещала, запирала в комнате — всё бесполезно. Дочь только больше огрызалась и уходила гулять.
А однажды, когда Надя явилась под утро, Ольга не выдержала:
— В кого ты такая уродилась?! — голос дрожал.
— А в кого? В родителей-алкашей! — Надя зло усмехнулась. — Чё уставилась? Я знаю, что ты меня подобрала в детдоме! Бабуля проговорилась! Ты мне не мать — и не учи!
Эти слова ударили Ольгу, как нож в спину. Она онемела от обиды: как так? Ради кого жила, если не для неё? С тех пор Надя почти не появлялась. Связалась с отморозками, пропадала на гулянках, а через год потрясла новостью: ждёт ребёнка.
Надя с парнем собирались перевестись в вечерку и подрабатывать, но мечты разбились о бутылку. Учёбу забросили, жили одним днём. Ольга отказалась нянчить внука — не её крест. А Надя таскала младенца по подворотням, пока соцслужбы не забрали малыша в приют. Позже его удочерила другая семья.
Ольга больше не могла терпеть эту боль. Порвала с Надей все связи, продала квартиру и уехала в деревню под Камышловом. Завела коз, кур, засадила огород — лишь бы забыть. Но по вечерам, глядя в окно, она сжимала кулаки: как там её внук? Простил бы он её, если б знал?
Прошли годы. Ольга жила отшельницей, пока однажды на пороге не возникла Надя. Бледная, усталая, но без прежней нагры.
— Чего пришла? Денег надо? — спросила Ольга, с трудом сдерживая дрожь.
— Нет, мам… — Надя опустила глаза. — Просто… соскучилась.
Оказалось, она таки закончила школу, работает в магазине на кассе. Бывший парень сидит, детей больше нет. Говорит, одумалась. Хочет начать всё заново.
С тех пор Надя приезжала каждые выходные. Полола грядки, доила коз, мыла полы. Ольга наблюдала за ней и не могла избавиться от грызущей мысли: а что, если тогда она ошиблась? Если бы не отвернулась — может, внук сейчас был бы с ними?
Каждая встреча с Надей была и радостью, и пыткой. Ольга мечтала услышать «прости», но сама не знала, как простить себя. Сумеют ли они, две раненые души, снова стать семьёй? Или боль прошлого навсегда останется между ними?
