Вьюга окутала провинциальный городок Белый Берег белым саваном тишины.
Ледяные узоры, словно кружево, украшали оконные стёкла, а ветер выл по пустынным улицам, неся с собой отголоски забытых воспоминаний.
Термометр показывал минус двадцать восемь самая суровая зима за последние пятнадцать лет в этих краях.
В полумраке небольшого кафе «У дороги» на окраине города за стойкой стоял мужчина, вытирая столы, не видевшие посетителей уже четыре часа. Его ладони были иссечены морщинами от многолетней работы следы повара, чистившего тонны картошки и рубившего сотни килограммов мяса.
На его синем фартухе виднелись пятна от тысячи блюд, приготовленных с душой: борща, варившегося по бабушкиному рецепту четыре часа, котлет из собственного фарша, солянки с настоящими оливками.
Он обернулся к входной двери, услышав тихий, почти неслышный звон медный колокольчик, висевший там уже тридцать лет.
И вот они предстали перед ним двое дрожащих детей, промокших насквозь, голодных и испуганных. Мальчик лет одиннадцати в рваной куртке, девочка не старше шести в тонкой розовой кофточке.
Их лица прижались к запотевшему стеклу, словно призраки нищеты, оставив на нём отпечатки маленьких ладоней. Этот момент перевернул всё с ног на голову.
И всё же этот человек даже не подозревал, что один простой поступок милосердия в тот морозный зимний день 2002 года отзовётся эхом спустя два десятилетия.
Николай Белов не собирался задерживаться в Белом Береге дольше года.
Ему тогда было двадцать восемь, и у него были грандиозные планы стать шеф-поваром в столичном ресторане, а может, даже открыть своё заведение. Он мечтал о месте, где звучала бы живая музыка, где официанты говорили бы на нескольких языках, а в меню были блюда со всего мира. Название он уже придумал «Золотая ложка».
Но судьба распорядилась иначе. После внезапной смерти матери Николай бросил работу повара в ресторане «Метрополь» и вернулся домой.
Ему нужно было заботиться о четырёхлетней племяннице Даше голубоглазой девочке с золотистыми кудряшками, оставшейся совсем одной после ареста матери.
С долгами, росшими как снежный ком коммуналка, кредит за мамину операцию, алименты, которые требовал отец Даши, и мечтами, которые с каждым днём становились всё призрачнее, Николай устроился официантом и поваром в захудалое придорожное кафе «У дороги».
Хозяйка, Валентина Петровна, пожилая женщина с добрым сердцем, но пустым кошельком, платила ему лишь пять тысяч рублей в месяц смешные деньги по тем временам.
Работа была непрестижной, но честной. Николай вставал в пять утра, чтобы успеть испечь булочки к открытию. Его пирожки с мясом разлетались, как горячие пирожки каламбур, который очень нравился завсегдатаям.
А в городе, где лица мелькали, словно осенние листья на ветру, присутствие Николая стало тихим якорем.
Он был тем человеком, который помнил, что Анна Сергеевна любит чай с лимоном, но без сахара, что дальнобойщик Сергей всегда заказывает двойную порцию гречки с тушёнкой, а местный учитель Михаил Степанович предпочитает крепкий кофе после третьего урока.
Именно в ту особенно суровую зиму 2002 года метеорологи назовут её «зимой века» он увидел их. Это было 23 февраля, День защитника Отечества. Большинство кафе закрывались рано, но Николай работал до позднего вечера, зная, что дальнобойщикам и путникам может понадобиться горячая еда.
Мальчик лет одиннадцати и девочка, вряд ли старше шести, жались друг к другу у дверей кафе.
На мальчике была рваная зимняя куртка, явно не по размеру слишком большая, видимо, досталась от кого-то постарше.
Девочка была закутана в тонкую розовую кофточку, явно летнюю, и дрожала, как осиновый лист. Их обувь старые резиновые сапоги с дырками промокла наскр
