**Дневник. 18 октября**

Когда мой муж, Игорь Петров, ушёл к другой после тридцати пяти лет брака, я не просто плакала я почувствовала, будто земля ушла из-под ног. Вместе мы пережили столько: вырастили сына и дочь, построили дачу в Подмосковии, прошли через кризисы депревяностых. А теперь я осталась одна, с пустотой внутри и мыслями, что всё было впустую.

В тот день, когда он молча собрал вещи и вышел из квартиры, я стояла у балкона, будто парализованная. Мне казалось, что я смотрю на чужую жизнь: женщина, которая отдавала себя семье, стала ненужной. Дети давно живут отдельно, и впервые за годы я осталась наедине с тишиной.

Сначала я искала причину в себе. Разве я была плохой женой? Готовила, убирала, поддерживала, но никогда не думала о себе. Это осознание ударило сильнее всего.

Через месяц я поняла: я жила для других. Мои радости зависели от Игоря, детей, их успехов. Теперь же мне предстояло учиться жить заново. Тогда я купила билет в Сочи мечта молодости, которую откладывала из-за его слов: «Это лишние расходы».

Солнце, море, запах хвои впервые за годы я дышала полной грудью. В кафе на накатанной аллее я познакомилась с Валентиной Семёновой, седовласой женщиной с умным взглядом. Она пережила то же: муж, дети, а потом пустота. Мы пили чай с брусничным плюшками, и она сказала: «Настоящая жизнь начинается, когда перестаёшь быть тенью других».

Эти слова перевернули всё. Вернувшись в Москву, я записалась в клуб «Акварель» в юности я обожала рисовать, но бросила, когда родился первый ребёнок. Теперь, смешивая краски, я будто находила себя заново.

Прошло полгода. Я больше не та женщина, которую бросил Игорь. Я научилась радоваться: утреннему кофе с корицей, прогулкам в Измайловском парке, новым знакомствам. Соседка Галина предложила открыть кружок для таких же, как мы женщин, забывших себя в беглом ритме жизни.

Игорь звонил. Просился обратно, когда его новая «любовь» оказалась пустой. Но я уже была другой. В зеркале я видела твёрдый взгляд и лёгкую улыбку. Я поблагодарила его за всё, но сказала: «Нет».

Теперь я знаю: любить себя не грех, а спасение. Жизнь после пятидесяти не закат, а рассвет. Да, путь не усыпают лепе́стками, зато он мой.