Судьба любит подкидывать испытания не тогда, когда ты к ним готов, а когда кажется, что хуже уже некуда. Я прошла через рак, одиночество, ужас перед материнством и чуть не потеряла самое дорогое. Но в последний момент передумала.
Меня зовут Татьяна, мне 31, и я из Екатеринбурга. Но всё, что изменило мою жизнь, случилось далеко от дома в чужой стране, где я не знала ни языка, ни людей. Именно там я стала матерью. И именно там чуть не отказалась от своей дочери.
В 24 года мне поставили диагноз, от которого ноги подкашиваются рак шейки матки. Операция, долгая реабилитация, бесконечные страхи. Врачи сказали, что детей у меня, скорее всего, не будет. Я не спорила, просто смирилась. Решила, что моя жизнь сложится иначе без семьи, без детей. Только карьера, путешествия, свобода.
Так и вышло. Я сделала неплохую карьеру в банковской сфере, уехала по контракту в Германию, объездила пол-Европы. Были мужчины, но без серьёзности. Я не влюблялась, не строила планов. Жила как будто наполовину. И мне даже этого хватало или я так думала.
Потом началось что-то странное слабость, головокружения. Списывала на усталость, но гинеколог огорошил:
Вы беременны. Четвёртый месяц.
Я не верила. Как? Ведь я бесплодна? Ошибка? Нет, анализы подтвердили.
Паника. Шок. Я не хотела этого ребёнка. Не было ни мужа, ни планов, ни желания быть матерью. Никому не сказала ни родителям в Нижнем Новгороде, ни подругам, ни коллегам. Скрывала. Носила мешковатую одежду, почти не поправилась, делала вид, что ничего не происходит.
А потом девятый месяц. Я давно мечтала о поездке в Турцию и вот, билеты куплены. Почему бы и нет? Улетела в Анталию. И там, под шум моря и крики чаек, у меня начались схватки.
Родила в небольшой клинике. Дочку назвала Лизой. Не чувствовала ничего, кроме усталости и страха. Даже подумала оставить её там, где никто ничего не узнает.
Но нищета, которую я увидела в окрестностях, меня потрясла. Решила: если и отказываться, то хотя бы на родине. Обратилась в консульство, оформила документы. Через десяток пересадок, без гроша в кармане, я вернулась в Екатеринбург.
Я была на грани, с младенцем на руках. На следующий день отнесла её в детский дом. Сказала, что не справляюсь. Соцработники молча приняли.
Я пришла домой, рухнула на кровать и ничего не почувствовала. Будто всё произошло не со мной. Через два дня вышла на работу.
Но через неделю позвонили из приюта:
Ваша девочка не ест. Почти не спит. Просто плачет.
Я поехала. Не знаю зачем. Может, чтобы убедиться, что я не виновата. Но когда увидела её худенькую, с потухшим взглядом, завёрнутую в чужое одеяло во мне что-то перевернулось.
Она узнала меня. Не заплакала. Не засмеялась. Просто посмотрела будто ждала. И я поняла: она моя. Она нуждается во мне так же, как я в ней.
Вернулась домой и не спала всю ночь. Утром пришла на работу и рассказала всё начальству, коллегам, друзьям. Хватило врать.
Через неделю я забрала Лизу домой.
Первое время было невыносимо. Бессонные ночи, паника, усталость. Но с каждым днём она крепла, а я становилась сильнее. Мы привыкли друг к другу. Стали семьёй.
Сейчас Лиза уже три. Она смеётся, носится по квартире, лепит из пластилина смешные фигурки. А я снова живу. По-настоящему. Без масок, без побегов. Я мама.
Не знаю, встречу ли мужчину, который полюбит нас обеих. Но это уже не важно. Главное я однажды выбрала не страх, а любовь. И ни секунды не жалею.
Лиза моё спасение. И моё прощение.
