Тяжёлые испытания нас объединили, но наша дочь растёт без братьев и сестёр
Меня зовут Варвара Морозова, и живу я в крошечном городке Торжке, где древние храмы стоят как немые свидетели прошлого, а река Тверца несёт свои воды неторопливо и величаво. С малых лет я грезила о материнстве это было моей самой заветной, нерушимой мечтой. В нашей семье росло четверо детей, мама целиком посвятила себя нам, оставив работу, чтобы окружить нас заботой. Этот образ шумный дом, наполненный детскими голосами, смехом, бесконечной беготнёй навсегда поселился в моём сердце. Я не мыслила жизни без этого: уют, суета, радость большой семьи. Но судьба распорядилась иначе, разбив мои грёзы о каменную стену реальности, оставив лишь горькие осколки несбывшихся надежд.
Три долгих года мы с мужем, Игорем, пытались зачать ребёнка. Каждый месяц новая молитва, каждый раз горькое разочарование. Я рыдала в подушку по ночам, а он молча гладил мои плечи, пряча собственную боль. Врач был категоричен: «ЭКО ваш единственный шанс». Мы рискнули, и первая попытка подарила нам чудо нашу дочь, Светлану, которой сейчас 14. Я держала её, такую хрупкую, тёплую, и думала: вот оно, моё счастье. Но мне хотелось большего дать ей сестёр и братьев, чтобы она росла в кругу родных душ, как я когда-то.
Через два года мы попробовали снова. Четыре попытки четыре поражения. Каждый раз я верила: сейчас всё получится. Каждый раз я проваливалась в бездну отчаяния, когда тест снова показывал одну полоску. После четвёртого провала я сдалась. «Пусть будет так, прошептала я, сжимая кулаки, у меня есть Света». Мечта таяла, как весенний снег, и боль от этого резала сердце, как лезвие. Я смотрела на дочь и чувствовала вину: не смогла дать ей то, что имела сама.
Иногда я думаю: если бы я не цеплялась за этот идеал, не было бы этих мучительных уколов, этих слёз, этой пустоты. Я изводила себя, своё тело, свою душу, а Игорь умолял остановиться раньше. «Ты себя погубишь, говорил он, глядя на мои осунувшиеся щёки. Я боюсь за тебя, за твою жизнь». Он видел, как я тону в тоске, но я не могла отпустить мечту. Теперь я понимаю: он был прав, а я ослепла от своего упрямства.
Наша дочь растёт одна. Это моя самая большая печаль. Я хотела, чтобы она знала, каково это драться с братом за последнюю конфету, сплетничать с сестрой под одеялом, чувствовать их поддержку в трудную минуту. Но Света единственная, и в этом моя незаживающая рана. И всё же эти испытания скрепили нас с Игорем. Борьба за детей, даже проигранная, закалила нас, как сталь в горне. Мы научились ценить друг друга, держаться вместе вопреки всему. Сейчас мы смотрим вперёд, радуемся успехам Светы её упорству, её доброму сердцу. Я не могу сказать, что полностью смирилась с тем, что второго ребёнка не будет. Мне 42, и я знаю: время ушло. Но я научилась жить с этим, пусть и с тихой грустью внутри.
Мы втроём я, Игорь и Света живём в согласии. Наш дом наполнен теплом, хоть и не таким шумным, как мне мечталось в детстве. Я смотрю на дочь и вижу в ней всё лучшее от нас: её стойкость, её отзывчивость, её свет. Она растёт одна, и это единственное, о чём я жалею. Я мечтала подарить ей большую семью, где никто не чувствует себя одиноким, но жизнь распорядилась иначе. И всё же мы счастливы не так, как в моих грёзах, но по-настоящему. Трудности не сломили нас, они спаяли нас воедино, и за это я благодарна судьбе.
Иногда самое ценное не то, чего нам не хватает, а то, что у нас уже есть.
