Одиночество среди людей: Почему я осталась одна с двумя детьми
Меня зовут Светлана Петрова. Мне 32 года, и я на грани отчаяния, борясь за своих двоих малышей в полной изоляции. Недавно мне пришлось отказаться от госпитализации, хотя я задыхалась от боли. А всё потому, что некому было позаботиться о моих детях. Родные, бывший муж — все отвернулись, будто меня не существует. Вокруг шумит жизнь, а я будто заперта в четырёх стенах. Неужели это моя вина? Почему судьба так жестока?
Мы живём в маленьком городке под Ростовом. Мои сыновья, Егор и Миша, — моя радость и моя ноша. Егору пять, Мише — три. Они свет моих дней, но иногда их шалости выбивают из сил. В тот день мне стало так плохо, что вызвала скорую. Врачи настаивали на лечении, но я сжала зубы и ушла. Как я могла остаться в больнице, зная, что дома двое детей, которых некому даже накормить? Вернулась, стиснув боль в кулак, потому что помощи ждать неоткуда.
Родители, Виктор и Галина, давно вычеркнули нас из своей жизни. Отец ещё работает, мать на пенсии, но для них мы — пустое место. Всё их внимание досталось моему брату Дмитрию — ему и квартира в центре, и машина, и дача под Сочи. Когда я попыталась поговорить с матерью, она лишь холодно бросила: «Сама нарвалась. Разбирайся». Их равнодушие режет, как лезвие. Разве внуки не заслуживают хотя бы капли тепла?
Бывший муж, Сергей, ушёл, когда Миша ещё не умел ходить. Хлопнул дверью и заявил, что дети — не его. Пришлось подавать в суд, проходить унизительную экспертизу. Суд обязал его платить алименты, но он просто игнорирует это. Каждый месяц я проверяю карту, но там лишь копейки. Его бегство оставило нас на грани. Я работаю без выходных, но денег едва хватает на еду.
Свекровь, Валена Сидоровна, могла бы помочь, но лишь отмахивается: «Я своё отходила, хватит». Разве это не её внуки? Их кровь течёт и в её сыне. Соседки и коллеги вздыхают, говорят «бедненькая», но на этом всё. Их жалость не накормит детей и не даст мне передохнуть.
Я будто в клетке. Вокруг все живут, смеются, а у меня нет даже минуты покоя. Егор спрашивает: «Мама, а почему у нас нет дедушки?» Что ответить? Может, дело во мне — не умею просить, не умею пробивать стены? Или в тех, кто закрыл глаза?
Каждую ночь я засыпаю с надеждой, что завтра будет легче. Но утро приносит те же заботы. Болезнь напоминает о себе, но я не могу болеть — дети зависят только от меня. Хочу верить, что когда-нибудь кто-то скажет: «Света, я помогу». А пока иду одна, крепко держа их за руки. Неужели я не заслужила даже капли поддержки? Где найти выход из этого одиночества?
