Я больше не хочу жить как все. Мне сорок шесть и только сейчас я по-настоящему расправляю плечи.
Бывает, идешь по жизни, как во сне, а потом бац! будто споткнешься о собственные мысли. И понимаешь: всю дорогу шла не своей тропой. Тебя вели за руку, указывали, куда ступать, а ты покорно кивала. Молчала. Потому что «так положено». Потому что «женская доля». Потому что удобная значит правильная.
Меня зовут Татьяна, я из Вологды. Если бы вы знали, как больно это осознавать Ведь я столько лет была тенью. Угодливой, тихой, незаметной. И лишь сейчас, на излете молодости, осмелилась спросить: «А где же была *я*?»
На днях встретила школьную подругу Ольгу. Не виделись пятнадцать лет. Она поседела, но глаза блестели, как в юности. Говорили до полуночи, вспоминали, смеялись. И вдруг Оля спросила: «Таня, ты счастлива?» Я растерялась. Потому что правда нет. Никогда не была.
С детства за меня решали другие. Родители строгие, но честные. Их «надо» было важнее моего «хочу». Мечтала стать художницей отправили в педучилище. «Учитель профессия на века!» говаривал отец. Я покорилась.
После учебы устроилась в школу преподавать русский. Дрожала у доски, но терпела. «Раз выбрали значит, так надо».
Потом появился Сергей. Надежный, как вологодский валенок. Через год сделал предложение. Я сказала «да» потому что «пора», потому что «все так живут».
Он не поднимал руку, но убивал иначе. «Зачем тебе эти дурацкие книги?» выбросил мои стихи. «Женщине косметика ни к чему» и я перестала краситься. Гладила, варила щи, растила дочь и тихо гасла.
Алина моя единственная радость. Умница, бунтарка, вся в меня но только смелее. Я сберегла для нее то, что отняли у меня: право выбирать. В пятнадцать отправила ее учиться в Германию. Теперь она там, пишет картины, влюблена в музыканта. Я шепчу ей в трубку: «Лети, солнышко. Не оглядывайся».
Тетя Галя, мамина сестра, однажды сказала: «Танька, ты же не печка чтоб все на тебе грелись». Я тогда отмахнулась. А зря.
Теперь я снимаю комнату в старом доме у реки. Работаю корректором в газете платят копейки, зато душа поет. По вечерам рисую акварелью, читаю Бунина того самого, что Сергей назвал «блажью». И впервые за тридцать лет смеюсь просто так.
Не жалею, что ушла. Жалею лишь, что не собралась раньше. Но теперь знаю: даже седина в висках не повод хоронить мечты.
Я больше не «жена», не «дочь», не «учительница». Я Татьяна. И наконец-то дышу полной грудью.
*Жизнь начинается не тогда, когда тебя называют по имени, а когда ты сама решаешь, каким оно будет.*
