Лучше не любить, чтобы не страдать
Арина родила ребёнка поздно, почти в сорок. Её мать, Тамара Ивановна, тоже не спешила с материнством. И если бы не настойчивые просьбы Тамары Ивановны, мечтавшей о внуках, Арина, возможно, так и не решилась бы.
Успешный адвокат, Арина жила работой. Замужем не была, детей не понимала и не желала. Не то чтобы не любила — просто не знала, что с ними делать. Брак тоже не прельщал: за годы самостоятельной жизни она разучилась представлять себя в роли жены.
— Арина, может, сходить к психологу? — предлагала коллега, видимо, заподозрив у неё душевный разлад. — Как-то без семьи скучновато, ну что это за жизнь? Одна-одинёшенька…
— Наоборот, — парировала Арина. — В одиночестве мне куда комфортнее.
— А кто поднесёт стакан воды в старости? — не унималась коллега.
Но тут у Арины была железная логика:
— А вдруг пить не захочется?
С мужчинами тоже не сложилось. Попадались порядочные, умные, с положением. Но всем им вдруг требовались домашние щи, пирожки и уют. А у неё на это не было ни времени, ни желания.
— Дочка, ну когда же внуки? — вздыхала Тамара Ивановна. — Я старею, скоро и вовсе не смогу помочь. Неужели так и не дождусь?
— Мама, ты сама меня поздно родила, — парировала Арина. — Почему?
Тамара Ивановна лишь разводила руками:
— В наше время без ребёнка было неприлично, но и без мужа — тоже.
Всю жизнь она проработала заведующей в библиотеке, и ни одного мужчину рядом с ней никто не припоминал. Но Арину всё-таки родила.
Однажды Арина задумалась: годы идут, а она так и не испытала материнства. Может, упускает что-то важное? Как-то по дороге на работу она заметила на остановке семью с двумя малышами.
«Стоят на остановке — значит, машины нет, — тут же проанализировала она. — Мужчина в дешёвых спортивных штанах… Видимо, денег и вовсе нет».
Арина вспомнила о своём счёте в банке, представила отпуск на курорте под пальмами. Ей было тридцать восемь. К беременности она подошла, как к юридическому проекту: всё должно быть чётко, включая выбор отца. Как юрист, она понимала: жизнь непредсказуема, и у ребёнка должен быть папа. На всякий случай.
Кандидата выбирала тщательно. Остановилась на Дмитрии — следователе, моложе её на три года. Забеременела осознанно, без романтики, но с полным пониманием ответственности. Без лишних церемоний подошла к нему прямо на работе.
— Нужно серьёзно поговорить, — сказала она, передавая документы на подпись. — Но не здесь. Вечером в кафе?
Дмитрий удивился, но согласился.
— О чём речь? Хотя ладно, я в деле.
В Дмитрии её привлекли те же черты, что и в ней самой: рациональность, расчётливость. Он не был женат, детей не хотел, но от делового предложения не отказался.
— Предлагаю тебе стать отцом моего ребёнка, — сразу перешла на «ты» в кафе. — Долго выбирала и решила — лучше тебя кандидатуры нет.
— А что, согласен, — кивнул Дмитрий, восприняв это как рабочую задачу.
Встретились в гостинице — раз, другой, третий. Вскоре Арина забеременела. Никакой любви между ними не было, только деловые отношения. Но ради ребёнка расписались в загсе — на случай форс-мажора. Всё было продумано.
Уже после двух полосок на тесте Арина поняла: возможно, это ошибка. Ребёнка она не хотела. Беременность прошла легко, если не считать лёгкого токсикоза и отёков. Врач в дорогой клинике лишь пожимал плечами:
— Что вы хотели, дорогая? Возраст.
Арина не чувствовала связи с малышом. Его шевеления раздражали.
— Пол ребёнка мне не говорите, — предупредила она врача.
Тот решил, что она хочет сюрприз, но Арина просто не желала знать ничего. Ближе к родам её вдруг осенило:
«Мать старая… Вдруг не доживёт? Пусть лучше мать Дмитрия возится с внуком».
Как и предполагала Арина, Тамара Ивановна отстранилась от внука ещё на этапе двух полосок. Лишь приподняла брови, словно удивляясь решению дочери. Что странно — она ни разу не спросила об отце, о самочувствии Арины, о планах. Та даже подумала, не заболела ли мать.
Дмитрий зарегистрировал сына Артёма в загсе, пока Арина была в роддоме. Имя выбрал сам, даже не советуясь с ней.
Из клиники их забирал Дмитрий и отвёз к себе — его мать, строгая отставная полковник, изъявила желание нянчить внука. Тамара Ивановна, которой шёл восьмой десяток, лишь вздохнула:
— Пусть растёт в семье отца. Я уже не помощник…
В декрет Арина не ушла — для карьеры это было непозволительно. Для Артёма нашли няню — добрую, ласковую Людмилу Петровну. Выбирали её методом от противного: нужен был человек мягкий, нежный. Такой и оказалась няня — сюсюкалась с малышом, пела колыбельные, гремела погремушками.
Арина и Дмитрий поняли: перед ними профессионал. Денег не жалели, и Людмила Петровна была довольна.
— Артюшенька, родненький, — шептала она, одевая мальчика на прогулку. — Сейчас подышим воздухом, крепко уснёшь, потом покушаешь. Ах ты, моя радость!
От родителей Артём такого не слышал. Арина почти не участвовала в его жизни, чаще живя у матери, а Дмитрий — у себя. Сын рос у его матери.
Шли годы. Арина виделась с Артёмом редко, Дмитрий — чуть чаще. На мероприятиях они появлялись вместе, создавая видимость идеальной семьи. Сын рос весёлым, общительным — совсем не таким, как они.
«Всё заслуга няни, — думала Арина с облегчением. — Вот что значит грамотные вложения. Деньги компенсируют и отсутствие материнского инстинкта, и нехватку времени».
Артём подрос, но родители так и не прониклись к нему чувствами, хотя гордились его школьными успехами.
— Наш Артём — круглый отличник, — докладывал Дмитрий Арине на работе. — Интересно, в кого? Наш проект явно удался. Кстати, ты не забыла, у него скоро день рождения?
— Помню. Нужно заказать кафе, пусть позовёт друзей. Уже старшеклассники, как время летит…
В отличие от родителей, Артём не интересовался юриспруденцией. Зато в компьютерах разбирался
