Лучше не любить, чтобы не страдать
Светлана родила ребенка поздно, почти в сорок. Её мать, Татьяна Ивановна, тоже не торопилась с материнством. И если бы не настойчивые просьбы Татьяны Ивановны, мечтавшей о внуках, дочь так и осталась бы бездетной.
Успешный адвокат, Светлана жила работой. Замужем не бывала, детей не жаловала и не хотела. Не то чтобы она их не любила — просто не понимала, что с ними делать. Да и замужество её не прельщало: привыкла жить для себя, семейная жизнь казалась ей чуждой.
— Света, может, сходить к психологу? — советовала коллега, видимо, заподозрив у неё скрытую травму. — Как-то без семьи скучно, ну какая это жизнь? Одна, как перст…
— Наоборот, одна мне куда комфортнее, — парировала Светлана.
— А кто стакан воды подаст? — не унималась коллега.
Но тут у Светланы была железная логика:
— А вдруг пить не захочется?
С мужчинами тоже выходила чехарда. Попадались порядочные, умные, с положением. Но все они почему-то ждали домашних пельменей, борща и уюта. А у неё на это не было ни времени, ни желания.
— Доченька, ну когда же ты порадуешь меня внуком? — вздыхала Татьяна Ивановна. — Я старею, скоро совсем дряхлой стану, не успею помочь. Неужели так и не дождусь?
— Мам, ты ведь сама меня поздно родила, почему? — спрашивала Светлана.
Мать лишь разводила руками:
— В наше время без ребенка было неприлично, но и без мужа рожать — тоже.
Татьяна Ивановна всю жизнь проработала заведующей библиотекой, и мужчин рядом с ней не наблюдалось. Но Светлану всё же родила.
Однажды Светлану осенило: годы идут, а она так и не стала матерью. Может, упускает что-то важное? Теперь она замечала семьи: вот едет на работу, а в окно видит — на автобусной остановке стоят родители с двумя малышами.
«Раз ездят на автобусе — значит, денег нет, — тут же анализировала она. — Мужчина в дешёвых спортивных штанах, явно небогатый».
Светлана вспомнила о своём счёте в банке и предстоящем отпуске на курорте. Ей было тридцать восемь. К материнству она подошла, как к юридическому проекту: всё должно быть продумано, включая отца. Как юрист, она понимала: жизнь непредсказуема, и у ребёнка должен быть отец. На всякий случай.
Кандидата выбирала тщательно. Остановилась на Дмитрии — следователе, младше её на три года. Беременеть решила осознанно, без романтики, но с ответственностью. Не мудрствуя, подошла к нему прямо на работе.
— Нужен серьёзный разговор, — сказала она, подавая документы на подпись. — Но не здесь. Вечером в кафе?
Тот удивился, но согласился.
— О чём пойдёт речь? — поинтересовался. — Ладно, приходи.
В Дмитрии её привлекли черты, схожие с её собственными: рациональность, расчёт. Он не был женат, детей не хотел. Но от делового предложения не отказался.
— Предлагаю тебе стать отцом моего ребёнка, — сразу перешла на «ты» в кафе. — Долго выбирала и решила: лучше тебя кандидата не найти.
— Договорились, — ответил Дмитрий так же деловито.
Встретились в гостинице пару раз. Светлана забеременела. Никакой любви между ними не было — просто коллеги. Но ради ребёнка расписались в загсе: Светлана предусмотрела форс-мажор. Теперь у малыша будет отец. Всё было просчитано.
Увидев две полоски на тесте, Светлана поняла: совершила ошибку. Ребёнка она не хотела. Беременность прошла легко, лишь слегка отекали ноги. Врач в дорогой клинике лишь разводил руками:
— Что ж вы хотите, милочка, возраст.
Светлана просила не говорить пол ребёнка — не из-за сюрприза, а потому что не хотела знать о нём ничего. Перед родами её вдруг осенило:
«Мать старая, вдруг умрёт? Пусть лучше бабушкой будет мать Дмитрия».
Как и ожидалось, Татьяна Ивановна отстранилась от внука ещё на этапе теста. Лишь брови приподняла, удивлённая решением дочери. И главное — ни разу не спросила об отце, не поинтересовалась самочувствием. Светлана даже заподозрила болезнь.
Дмитрий зарегистрировал сына Артёма в загсе, пока Светлана была в роддоме. Имя выбрал сам, даже не посоветовавшись. Ей было всё равно.
Из клиники их забирал Дмитрий и отвёз к себе — его мать, бывшая военная, изъявила желание нянчить внука. Татьяна Ивановна, уже в летах, лишь вздохнула:
— Пусть растёт в семье отца, дочка. Я не справлюсь. Мне ведь восьмой десяток…
Мать Дмитрия была суровой, скупой на ласку. Отец погиб на службе, когда Дмитрию было десять.
В декрет Светлана не ушла — для карьеры это было непозволительно. Для Артёма нашли няню — добрую, мягкую Анну Петровну. Выбирали методом от противного: нужна была тёплая, заботливая женщина. Анна Петровна сюсюкалась с малышом, пела колыбельные, гремела погремушками.
— Артёмушка, мой хороший, — шептала она, одевая его на прогулку. — Сейчас подышим свежим воздухом, поспим, а потом покушаем. Ой, ты моя радость!
От родителей мальчик такого не слышал. Светлана почти не участвовала в его воспитании, чаще жила у матери, Дмитрий — у себя. Артём рос у его матери.
Шли годы. Светлана редко видела сына, Дмитрий — тоже, но на мероприятиях они появлялись вместе, создавая видимость благополучной семьи. Светлана замечала: Артём рос весёлым, жизнерадостным — совсем не в их с Дмитрием стиле.
«Видно, няня постаралась, — с облегчением думала Светлана. — Вот что значит деньги: они компенсируют отсутствие материнского инстинкта».
Артём учился на отлично.
— Наш сын — круглый отличник, — докладывал Дмитрий на работе. — Интересно, в кого? Наш проект удался. Кстати, ты не забыла — у него скоро день рождения?
— Помню. Нужно заказать кафе, пусть позовёт друзей. Они же уже старшеклассники. Как время летит…
Артём не увлёкся юриспруденцией, зато с компьютером был на «ты».
— Дмитрий, хорошо, что сын не пошёл в нашу профессию, — говорила Светлана. — Логика у него есть, но если бы был
