**Жена на час**
Светлана выходила из чужой квартиры с ощущением, будто сама совершила измену. Хотя, если рассуждать логично, это она приходила — варить борщ, менять постельное бельё, гладить рубашки и слушать, как «жена не понимает», «квартира — как вокзал после отбытия поезда», «клининг берёт дорого» и «у меня стресс, Света, вы не представляете». Она представляла.
Светлана работала в сервисе бытовых услуг. Называла себя «женой на час». Работа временная…
По образованию она была бухгалтером, но фирма, где она трудилась, развалилась. Новое место не находилось: хорошие вакансии давно заняли, а на мизерные ставки она не соглашалась. Да и честно говоря, она устала. Нужна была передышка. Потому «жена на час» стала временным убежищем, пока жизнь не предложит что-то стоящее.
Родители её выбор не одобряли. Считали, что лучше сидеть в офисе за копейки, но «в чистоте», чем маяться «ерундой» и терять лицо. Они смотрели на дочь и не понимали. Выпускница университета таскает чужие сумки, оттирает плиты, ходит по незнакомым адресам. Им было стыдно. Не за неё — за то, что скажут соседи.
— Вернись в бухгалтерию, — твердил отец. — Ты же головастая. Зачем тебе эта… грязь?
— Наверное, развод тебя сломал, — однажды вздохнула мать.
Они не понимали, что для Светланы это был не столько заработок, сколько попытка не сойти с ума. Перевести дух. Почувствовать, что она ещё кому-то нужна. Но мать отчасти была права. Развод отразился именно так — странным выбором временной работы.
Клиентов у Светланы было немного. Сегодня — трое. Один попросил просто посидеть на кухне, «чтобы не так одиноко». Другой вручил ключи и записку: «Постирайте, развесьте бельё, покормите кота, если хотите — останьтесь ночевать. Деньги на столе». Она не осталась. Третий заказал ужин «как в детстве», сунул потрёпанную тетрадь с рецептами, а за едой — расплакался. После компота попытался поцеловать в щёку. Светлана уклонилась. Молча вытерла стол, вымыла посуду, надела пальто и ушла.
Возвращаясь домой, она шла через подъезд, пропахший сыростью. Соседка с пятого этажа орала на сына через дверь, где-то лаяла собака. В квартире было тихо. Мужские тапочки стояли у порога… Он уехал к матери полгода назад, но обувь не забрал.
Светлана включила чайник и села у окна. Иногда ей казалось, что её жизнь — словно сон, нелепый и чужой. Что вся эта «жена на час» — не работа, а наказание, которое она сама себе придумала. За что — непонятно. Но она покорно отбывала срок. Каждый день приходила, слушала, убирала, готовила, стирала, разливала суп. Не задавала вопросов и не откровенничала. Её часто спрашивали:
— А у вас самой семья есть?
Она улыбалась. Наклоняла голову, как учили на курсах, и предлагала:
— Давайте я лучше приберусь в спальне.
Она не врала. Но и правды не говорила. Правда была как раскалённое масло — плескалась, шипела, обжигала.
Муж ушёл сам. Не без причины. Сказал, что даёт ей время подумать. Думать было не о чем. Светлана не собиралась делить кровать с предателем. Хотя, как уверял её Игорь, никакой измены не было. Просто невинный флирт.
Попался он просто. Однажды утром, спеша на работу, Светлана схватила не свой телефон, а его. Устройства были одинаковые, даже чехлы — парные, выбранные вместе. На работе экран загорелся сообщениями… Слишком личными, слишком многочисленными, чтобы быть случайными.
Она сжала телефон. Правда о её «счастливой» жизни вылезла наружу. Одна маленькая ошибка — и всё рухнуло.
Дома Светлана не устроила скандал. Просто спросила:
— Это что?
— Ничего не значит, — начал Игорь. — Просто переписка. Мне не хватало внимания. Ты вечно уставшая, занятая… Я и сам не заметил, как втянулся. Но, Света, я никогда не переступал черту. Просто слова. Разве это измена?
Он наклонился вперёд, голос стал тише:
— Если бы все разводились из-за переписок, в мире не осталось бы ни одной семьи. Все так или иначе флиртуют. Это мелочи.
Потом добавил, нажимая:
— Теперь я понял, что тебе неприятно. Прости. Я больше не буду.
Она кивнула. Спокойно.
— Поняла.
Он выпрямился, будто сбросил груз.
— Значит… всё в порядке? Всё как раньше?
Светлана встала, поправила рукав.
— Для тебя — да. Для меня… Я пойду дальше. Без тебя.
Он не сразу понял.
— То есть ты… серьёзно? Из-за пары сообщений? Люди и не такое прощают.
— Люди — прощают, — сказала она. — Но я — не люди. Мне хватило того, что я прочла.
Он потянулся к её руке, но она отстранилась.
— Не надо. Я не злюсь. Даже не обижена. Просто не хочу жить с человеком, который ищет тепло на стороне, пока я обеспечиваю наш дом.
Он нервно засмеялся.
— Ты всегда всё делаешь слишком правильно. Холодно. Даже сейчас. Ни истерик, ни «останься». Прямо как бухгалтер.
Светлана чуть улыбнулась.
— Именно. Бухгалтер. В наших с тобой расчётах дебет с кредитом не сошёлся.
Она не плакала. Не кричала. Даже не сказала «уходи» — просто развернулась и пошла в ванную, плеснула в лицо ледяной водой. Сидела на краю ванны, пока не осознала: брак кончился. Без криков, без драм. Снаружи — тишина. Внутри — обвал.
Через неделю после этого разговора её вызвали в офис и сообщили: компания закрывается. Конец. Светлана знала — как бухгалтер, она видела цифры. Но когда услышала приговор, ноги подкосились. Казалось, жизнь рухнула окончательно.
Развод добил её. Она искренне любила мужа, верила в их семью. Теперь эта любовь болела, как незаживающая рана. Простить она его не смогла. Он уехал, на прощание бросив: «Дура, осталась без мужа и без работы». И добавил, что всё ещё любит её и даёт время «одуматься».
В тот день Светлана рассылала резюме
