Всё утро у Алевтины на душе кошки скребли. Нахамила покупателю, поругалась с подругой по работе. Торговала она в овощной лавке. Хоть и училась в школе на четвёрки да пятёрки, отличные отметки счастья ей не принесли.

— А эта Ленка-двоечница, слова связать не могла, а благодаря папаше поступила в университет. Где тут не позавидовать? А у нас что? Отец — мужик работящий, золотые руки, да вот связей нет, да ещё и пьёт без меры. Всё, что зарабатывал, пропивал, — иногда думала Алевтина.

Мать её с двумя сёстрами трудилась в больнице санитаркой, гроши платили, а детей трое. Жили в маленькой деревеньке, в своём домишке. Жили туго, едва сводили концы с концами.

Алевтина изредка делилась с подругой Катей, когда обе были в духе, а если уж поругаются — могли неделю молчать. Часто отсиживались в подсобке, курили, рассказывали друг другу радости да горести.

— Вот, Кать, мамка нас с сёстрами держала в ежовых рукавицах. Пока школу не окончили — никуда. Подружки бегут на танцы, а мы — дома. Если у кого парень заведётся — она его прогонит. Вот и выросли мы забитые, стеснительные, жизни не видели, — жаловалась Алевтина.

— Ну и мамаша у тебя, — отвечала Катя. — Моя меня не держала, куда хотела — туда и шла.

После школы каждая из дочерей Надежды поступила, куда смогла. Денег в семье не было, выручал огород. Мать держала скотину и дочек заставляла за ней ухаживать, терпеть не могла, когда те ленились, и кричала на них за это.

Старшая сестра выучилась на швею, устроилась на фабрику, получила комнату в общаге. Радовалась — хоть своя крыша. Приезжала в деревню, хвасталась перед сёстрами:

— Теперь я сама по себе, живу одна, деньги зарабатываю, трачу на себя.

Подарков не привозила. Жизнь её не баловала, к тридцати годам замуж так и не вышла. Средняя сестра после школы пошла в ПТУ на маляра. Там и познакомилась с Витькой — парнем бойким, да глупым, любил выпить. Замуж за него пришлось идти — беременная была.

— Ладно, поженимся, — буркнул Витька, когда она сказала про ребёнка. — Отец должен быть.

Живёт она с ним да мучается — ну точь-в-точь, как мать. Отец ихний всё так же пьёт. В общаге ютятся, квартиру обещают, да когда ещё дадут.

Алевтина же выучилась на парикмахершу, но устроиться не смогла — пошла в лавку продавщицей. Конечно, злилась.

— С утра до ночи на ногах, да ещё и недостачи вычитают, — жаловалась знакомым.

Но в её жизни наступил светлый период. Познакомилась с Серёгой — парнем весёлым, спортом увлекался.

— Лёль, сегодня у подруги день рождения, парни будут, — позвала её Катя.

Там-то они и встретились. Серёга пригласил её танцевать, разговорились, поняли — сошлись характерами. Встречались недолго, поженились. Но семейная жизнь разочаровала. В компании Серёга был душой, а дома оказался грубым, ленивым да гулящим. Алевтина родила сына Димку, а через три года развелась.

Работала, сын в сад ходил, жилось нелегко. Зарплата — копейки, а ребёнку нужно всё. Хваталась за любую подработку — спиртом торговала, на рынке помогала. Но денег всё равно не хватало.

— Не на кого надеяться, — вздыхала она по вечерам. — Мать помочь не может, только с огорода картошку да лук привозит. На это Димке штаны не купишь.

Годами она грубела, зверела. Больше всего бесили мамины нравоучения.

Как-то раз Алевтина красила губы, когда в дверь постучали.

— Кого чёрт принёс в такую рань?

Открыла — мать. Не вовремя. Алевтина собиралась на свидание. В сером плаще, с сумками, запыхавшаяся — лифт уже неделю не работал. Сдержала раздражение, натянуто улыбнулась.

— Привет, мам, а я тебя не ждала.

Сегодня у неё свидание с Женькой, он ждёт её в кафе, а тут мать с сумками.

— Ладно, как-нибудь разберусь, — подумала она.

Мать тараторила без умолку, прошла на кухню:

— Ох, и добиралась же я сегодня! В автобусе — давка, ещё и знакомую встретила, разговорилась. А тут лифт сломан — на пятый этаж тащись!

Алевтина молча складывала в холодильник: огурцы, картошку, зелень. В деревне своё, а в городе — дорого.

Наконец мать присела, отдышалась. Алевтина поглядывала на часы.

— Мам, мне идти надо, я не знала, что ты приедешь. Димку покорми, когда придёт.

Мать махнула рукой:

— Иди уж, куда деваться.

Дочь вылетела из квартиры.

Женька сидел в кафе, пил пиво. Алевтина чмокнула его в щёку, на вопрос об опоздании ответила:

— Мамка нагрянула нежданно. Старики вечно не вовремя.

— А я думал, к тебе пойдём, — сказал Женька.

— Возьмём ключи у Надьки от её комнаты.

Долго сидели они в кафе среди шумных компаний и плохой музыки. Домой Алевтина вернулась в три ночи. Мать сидела на кухне с недовольным лицом. Дочь, не сказав ни слова, пошатываясь, прошла в комнату.

Утром Димка ушёл в школу, а Алевтина глотала таблетки от головы, собиралась на работу. Мать мыла посуду.

— Ты что это по ночам шляешься? Мальчик один сидит, в седьмом классе учится. Запустишь его, пока с мужиками шляешься.

— Мам, я взрослая, — зло посмотрела дочь. — Сама знаю, что делаю.

— От него пивом пахнет. Тебе ребёнок не нужен? Пойдёт по кривой дорожке — потом кусать локти будешь.

Мать читала нотации, а дочь злилась. Выскочила из дома, думала:

— Приехала учить. А мы-то как выросли? Сама с утра до ночи на работе. Мы сами по себе были, сами во всём разбирались.

хотелось настоящей семьи

Мать уехала, жизнь пошла своим чередом. После развода Алевтина пустилась во все тяжкие. Меняла мужчин, вытягивала из них деньги и подарки.