Кошмар в родных стенах: Как тётя едва не разорвала нашу семью
Меня зовут Татьяна. Мы с мужем Дмитрием начинали с нуля, перебравшись из маленькой деревни под Липецком в шумный Екатеринбург. Съемные комнаты, каторжная работа, бесконечная экономия — всё это осталось позади, когда мы наконец получили свою квартиру в ипотеку. Двое детей — сын Никита и дочь Арина — наполняли наш дом радостью, несмотря на все тяготы. Но спокойствие рухнуло, когда моя тётя, Людмила Фёдоровна, попросилась «ненадолго» пожить у нас. Её визит обернулся настоящей катастрофой, едва не уничтожившей всё, что мы с таким трудом создали.
Наша история началась в глубинке, где мы с Димой выросли. После свадьбы мы собрали вещи и уехали в город — искать лучшей доли. Сначала ютились в общежитии, потом — в крохотной комнатке на окраине, работали без выходных, чтобы хватило на еду и аренду. Через пять лет скопили на первый взнос, и банк одобрил ипотеку. Появились дети, жизнь постепенно налаживалась. Родня из деревни часто гостила, и мы всегда встречали их с хлебом-солью. Но Людмила Фёдоровна перешла все границы.
Она позвонила внезапно, как гром среди ясного неба. «Таня, пусти переночевать пару недель? Устроюсь на работу, найду угол — не буду вам мешать», — говорила тётя. Мы с Димой, хоть и устали от вечных гостей, не смогли отказать. Решили: пусть поживет, авось устроится. Как же мы заблуждались!
Первые дни тётя вела себя прилично: уходила «на поиски работы», возвращалась к ужину. Мы кормили её, стелили чистое бельё. Но уже через неделю всё изменилось. Людмила Фёдоровна превратила наш диван в свой трон — целыми днями жевала печенье, смотрела ток-шоу и разбрасывала мусор. Я набралась смелости спросить: «Тётя Люся, как там с работой?»
«Да брось ты, Танька! — фыркнула она. — Хорошие места уже заняты, а за копейки я пахать не намерена. Я своё уже отработала в колхозе!» У меня отвисла челюсть. Выходит, она и не собиралась устраиваться? Тётя вела себя, как полновластная хозяйка: командовала, что готовить («Суп без мяса — это не еда, а вода!»), требовала дорогих продуктов. Я молчала, боясь ссоры.
Последней каплей стало её отношение к Арине. Дочка только вернулась со школы, а тётя тут же рявкнула: «Аринка, сбегай за хлебом!» У меня кровь ударила в виски. «Тётя, она только с уроков! Вы же целый день дома!» — вырвалось у меня. «Баловать детей — себе дороже! — огрызнулась Людмила Фёдоровна. — В наше время дети с пяти лет по хозяйству помогали!»
Дмитрий, услышав это, вышел из себя. Молча собрал её вещи, выставил чемодан в коридор и твёрдо сказал: «Людмила Фёдоровна, забирайте свои пожитки и съезжайте. Сегодня же.» Тётя вопила, что мы «предали родную кровь», но Дима не дрогнул. Дверь захлопнулась, оставив после себя гробовую тишину.
Но на этом история не закончилась. Людмила Фёдоровна моментально ополчила против нас всю деревню — теперь мы «изменники», «городские выскочки». Родня не звонит, соседи шарахаются, в родительском доме нас встречают ледяным молчанием. Иногда я ловлю себя на мысли: а правильно ли мы поступили? Но тут же вспоминаю главное: свой дом — это святое, и никакое родство не даёт права разрушать чужое счастье. Иногда самые горькие уроки преподают те, от кого их совсем не ждёшь.
