Молчала слишком долго
— Куда это ты? — спросил Дмитрий, не отрывая глаз от экрана ноутбука.
— В магазин. Хочу купить тунику, видела вчера — красивая, с вышивкой.
— У тебя и так шкаф ломится. На что собираешься тратиться?
Света застыла в дверях. В голосе мужа не было злости — лишь привычное раздражение. Будто она снова провинилась.
— У меня немного есть… на карте. То, что ты перевёл на прошлый день рождения.
— Ага. Тунику. Лучше бы на продукты. Или на секцию Миши.
Она промолчала. Как всегда.
Всю дорогу до торгового центра в груди давило знакомое чувство. Она шла не по улице, а сквозь прозрачную стену. Всё вокруг блистало: клумбы, витрины, смех детей — но словно за стеклом. Не для неё.
***
Они познакомились восемь лет назад. Он — перспективный стоматолог, открывавший свою клинику. Она — недоучившийся дизайнер, подрабатывавшая на фрилансе. У него был план: семья, дети, порядок. Он ухаживал, дарил дорогие вещи, обещал заботу.
— Тебе не надо работать, — говорил он. — Я всё обеспечу.
Сначала это казалось любовью. Потом — правилами. Затем — тюрьмой.
Теперь у неё был сын, муж, хорошая квартира в центре. Но не было телефона без слежки. Карты — только с «разумным лимитом». Подруг — почти ни одной: «Зачем тебе эти пустые бабы, Света? Только время теряешь».
Голоса у неё тоже не было. Она разучилась хотеть. Дмитрий всегда знал лучше.
***
В кафе она зашла случайно — просто передохнуть. Маленькая галерея у парка: приглушённый свет, тишина, запах масла. На стенах — картины. Тёплые, живые. Женщина у окна, кот на подоконнике, дождь за стеклом…
— Нравится? — раздался голос за спиной.
Она обернулась.
— Это… твои работы?
Перед ней стоял мужчина в потертых джинсах, с краской на руках. Глаза — синие, как небо на его холстах.
— Света? — прищурился он. — Света Морозова?
Она вздрогнула.
— Серёжа?
Он. Её бывший. Художник. Когда-то они мечтали о выставках, ночами говорили о будущем, делились последней пачкой доширака. Расстались, когда она выбрала Дмитрия. Тогда ей казалось, что она выбирает надёжность.
***
Они сидели за столом. Серёжа принёс кофе. Простой, без изысков. Но горячий.
— Ты совсем не изменилась, — сказал он.
— Изменилась, — выдохнула Света. — Очень.
Говорили, будто тех восьми лет не было. Она смеялась — сначала неуверенно, потом свободно. Он рассказывал о мастерской, о поездке в Абхазию, о выставке в Казани.
— А ты? Как ты? — спросил он.
Она хотела сказать: «Всё хорошо». Но слова застряли.
— Как у всех. Сын. Муж. Квартира. По учебнику.
— Рисуешь?
— Нет.
— Почему?
— Незачем.
— Ты же жила этим, Свет. Даже в метро эскизы делала.
Она опустила глаза.
— Время другое.
***
Дома Дмитрий ждал.
— Где была? Почему не брала трубку?
— Телефон разрядился, — соврала она.
— Как удобно. А если бы с Мишей что?
— Всё в порядке.
— Ты с кем-то была? — его голос стал ледяным.
— Зашла в галерею. Встретила знакомого.
— Кого?
— Старого друга.
— Мужика?
Света стиснула зубы.
— Да. Художника. Просто поговорили.
Дмитрий молча вышел. Через час карта перестала работать.
Утром исчез ноутбук.
— Решил, что интернет тебе вреден. Лучше займись домом.
***
Вечером она достала старую коробку с карандашами. Попробовала нарисовать лицо. Не вышло. Стерла. Попробовала снова. Руки дрожали. В груди будто раскрылось окно — первый глоток воздуха за долгие годы.
***
Они с Серёжей начали переписываться. Иногда встречались в той же галерее. Он приносил бумагу, краски. Она рисовала. Не сразу, не идеально. Но с душой.
— Ты словно просыпаешься, — сказал он однажды. — Тебе надо уходить.
— Это сложно. Ребёнок. Нет денег. Никого.
— Я помогу. Ты не одна.
***
Дмитрий почувствовал угрозу.
— Опять с тем художником виделась? — в его голосе бушевала злость.
— Это моё дело, — спокойно ответила Света.
— Моё! Ты в моём доме! На мои деньги! В моей одежде!
— Я — не твоя собственность.
— Нет? Тогда вали. Сейчас. Без сына. Без вещей.
Она молча пошла в спальню. Открыла сообщение Серёжи:
«Если решишь — скажи».
***
Ночью, пока Дмитрий спал, она тихо собрала документы, альбомы, старую футболку Серёжи, которую он подарил ей когда-то.
И ушла.
***
В квартире Серёжи было мало мебели, зато много света. Он накинул ей плед на плечи, дал чашку чая. Не задавал вопросов.
— Завтра сходим к юристу. В банк. Всё оформим.
— Спасибо, — прошептала она. — Я думала, я сломана. А оказалось — просто спала слишком долго.
***
Прошло два месяца. Света сняла комнату. Устроилась в дизайн-студию — пока ассистенткой, но её работы уже замечали.
Серёжа не торопил. Он просто был рядом.
Дмитрий пытался вернуть контроль: угрожал, умолял, снова угрожал. Но время ушло.
Она написала заявление. Суд оставил сына с ней — до окончательного решения. Она не сдалась.
***
В галерее прошла выставка. Одна из картин — акварель — изображала женщину за решёткой. Но за ней — свет.
Название: «Бархатная клетка».
Света стояла рядом, наблюдая, как люди останавливаются, шепчутся.
— Это ты? — спросила женщина с короткими волосами.
— Это я.
— Сильная. Настоящая.
Света улыбнулась.
Теперь у неё был голос.
Теперь — она была собой.
***
На суде Дмитрий играл роль идеального отца: дорогой костюм, уверенный голос. Говорил о «плохом влиянии», о «бродяге-художнике», о её «нестабильности».
Когда дали слово ей, Света вОна посмотрела на него без страха, зная, что её свобода — это не победа, а просто начало настоящей жизни.
