**Пышечка с норовом**
Перед Светой скривилась облезлая дверь с надписью «Кафе “Ладушки”». Буквы висели криво, одна «а» держалась на честном слове. У крыльца — засохшие кусты жасмина, ржавый мусорный бак и пара голубей, греющихся на осеннем солнцепёке.
— Ну здравствуй, новая жизнь, — пробурчала она, всовывая ключ в замок.
Новая жизнь пахла сыростью, грибком и забытыми специями. Света чихнула, распахнула окна, вздохнула — и закатала рукава.
— Ты рехнулась?! — голос подруги Катьки трещал в трубке. — Купила кафе?! В этой дыре? Увольнение так вдарило по мозгам?
— Лучше печь ватрушки, чем пересчитывать чужие деньги, — вздохнула Света, оттирая столы. — Да и мечта же была. Помнишь, как у бабули?
— Помню. Но одно дело — мечтать, другое — этот… сарайчик.
— Это не сарайчик. Это моя пекарня.
Она назвала её «Медовый пряник». Потому что бабуля всегда пекла булки с мёдом и добавляла щепотку лимонной цедры. Зимой в доме пахло пряниками и сдобой. Свете хотелось вернуть это тепло.
Первую неделю клиентов не было. Кафе ютилось на окраине, куда заходили только заблудившиеся. Света вставала в пять утра, месила тесто, пекла, мыла, экспериментировала. Аромат ванили смешивался с кофе. Она поставила на подоконник вазу с лимонами и прилепила на стекло записку: «Загляните — не пожалеете».
— Бабуль, ну помоги, — шептала она, накрывая свежие «улитки» полотенцем.
И будто в ответ, вечером завалилась бабка Маня из соседнего подъезда.
— Это ты тут плюшки печёшь? Шла мимо, нос завернуло. Дай-ка попробую.
Света протянула ей булку. Старуха причмокнула, разжевала и кивнула.
— Ничё так. Настоящие. Завтра приведю подружек в домино рубиться. Ты нам чайку налей.
На следующий день явились «подружки»: три бабульки с вязанками сплетен. Через неделю — трое студентов. Потом — курьер, потом мамаша с коляской. Слухи ползли по району — тихо, но верно.
Света обновила вывеску. Вместо «Ладушек» теперь красовалось: «Пекарня с запахом мёда». Помог Витька, один из студентов.
— Ты чё, дизайнер?
— Пока нет. Учусь. Но плюшки у вас — пальчики оближешь. Хочу, чтобы вывеска не подкачала.
Света впервые за долгое время почувствовала — она не зря топчет землю. К вечеру Витька притащил подругу: «Это Танька, фоткать умеет. Давайте вам соцсети раскрутим». Света едва не расплакалась.
— Здрасьте, — в дверь просунулся знакомый до мурашек голос. — Свет…
Она обернулась. На пороге стоял Димка. Бывший. Тот самый, который год назад ушёл «подумать» и задумался в объятиях коллеги.
— Ты чё здесь? — голос прозвучал как скрип несмазанной двери.
— Я… слышал, ты кафе открыла. Решил глянуть.
— Глянул. Пока.
— Погоди. Мы же с тобой когда-то…
— Ты когда-то сказал, что я — серая мышь. А теперь, выходит, соскучился?
Он криво усмехнулся:
— Не в этом дело. Просто… Я слышал, ты вложилась. Пока мы официально не развелись, всё твоё — наше.
— Ты серьёзно?
— Не хочу скандалов. Но давай по-хорошему? Я помогу с ремонтом, крохотный процент…
Света молча сняла фартук, подошла к двери и распахнула её шире.
— Димка, вот дверь. Шагай. И чтоб твоя тень тут больше не маячила.
Он сделал шаг вперёд, но в дверях возникла бабка Маня с компанией.
— Ой, это кто тут нервы треплет? А ну марш отсюда, сынок. У нас тут бабья вечеринка.
Димка буркнул что-то невнятное и смылся.
— Кто это был? — поинтересовалась одна из бабулек.
— Бывший. Пришёл за халявой.
— А не жирно будет? — фыркнула бабка Маня и утянула с подноса ещё одну плюшку.
— Света, — зазвонила мать. — Ты там что устроила? Мне Димка звонил. Говорит, ты его чуть ли не битой гнала.
— Мам, он припёрся делить кафе. Ты как думаешь, это нормально?
— Ну он же твой муж. Почти. Может, ещё сойдётесь? Ты ж не молодеешь…
— Мам, я сама, с нуля, дело подняла. И счастлива. Ты хоть порадуйся!
— Я переживаю. Кафе в трущобах, развод, да и сбережения — кот наплакал. Не жизнь.
— Это моя жизнь, мама. И я её выбрала.
— Ладно. Как прогоришь — не ной.
Света бросила трубку. Сидела на кухне, пялилась в пустую кружку.
— Можно войти? — выглянула Танька. — Мы там фоточки закончили… Ты плачешь?
Света вытерла слезСвета улыбнулась сквозь слёзы, взяла в руки свежую ватрушку и тихо прошептала: «Нет, это просто тесто сегодня особенно душистое».
