Булочка с душой
Марина стояла перед облупившейся дверью с кривой вывеской «Кафе «Берёзка». Буква «ё» едва держалась, будто пьяная. У крыльца — засохшие кусты черёмухи, ржавый бак и пара ворон, греющихся на бледном солнце.
— Ну что ж, новая жизнь, — пробормотала она, вставляя ключ в скрипучий замок.
Внутри пахло сыростью, лавровым листом и чьими-то забытыми грезами. Марина чихнула, распахнула окна, вздохнула — и принялась за работу.
— Ты рехнулась! — голос подруги Лены трещал в трубке. — Купила кафе?! В этой дыре? Уволят с работы — и сразу в бизнес?
— Лучше пирожки печь, чем считать чужие деньги, — вздохнула Марина, оттирая столы. — Давно мечтала. Помнишь, как бабушка пекла?
— Помню. Но одно дело — детские фантазии, другое — этот… сарай.
— Это не сарай. Это моя пекарня.
Она назвала её «Рябиновый каравай». Потому что бабушка всегда добавляла в тесто рябиновое варенье. Осенью дом пах пряностями и тёплым хлебом. Марина хотела вернуть этот запах.
Первую неделю клиентов не было. Кафе ютилось на окраине, куда заходили лишь заблудившиеся. Марина вставала затемно, месила тесто, пекла, мыла, экспериментировала. Аромат корицы и кардамона смешивался с кофе. На подоконник она поставила банку с рябиной, на стекло надпись: «Зайдёте — не пожалеете».
— Бабуля, помоги, — шептала она, выкладывая горячих «улиток».
И будто в ответ, вечером зашла бабка Глаша из соседнего дома.
— Это ты тут булки печёшь? По запаху нашла. Дай-ка попробовать.
Марина подала ей сдобу. Старуха причмокнула, пожевала и хмыкнула:
— Нормально. По-настоящему. Завтра подружек приведу — в домино резаться будем. Кофе нам поставь.
На следующий день явились «подружки»: три старухи с котомками сплетен. Через неделю — пара студентов. Потом — почтальон, потом мамаша с двойняшками. Слух полз по району — медленно, но верно.
Марина сменила вывеску. Вместо «Берёзки» теперь красовалось: «Пекарня с рябиновым духом». Помог Игорь, один из студентов.
— Ты что, дизайнер?
— Пока нет. Учусь. Но пироги у вас — объедение. Хочу, чтобы вывеска не хуже была.
Марина впервые за годы почувствовала — она не одна. Вечером Игорь привёл подругу: «Это Наташа, фотограф. Хотим вам соцсети завести». Марина едва не расплакалась.
— Привет, — в дверях прозвучал знакомый голос. — Мари…
Она обернулась. На пороге стоял Димка. Бывший. Тот самый, который год назад ушёл «подумать» — прямо в объятия секретарши.
— Ты зачем здесь? — голос её стал ледяным.
— Услышал, что кафе открыла. Решил заглянуть.
— Заглянул. Теперь — вон.
— Погоди. Мы же когда-то…
— Ты когда-то сказал, что я — серая мышь. А теперь соскучился?
Он криво усмехнулся:
— Не в этом дело. Просто… Я слышал, ты вложилась. А пока мы не развелись, всё твоё — наше.
— Ты серьёзно?
— Не хочу скандалов. Давай по-хорошему? Я помогу с ремонтом, пару процентов…
Марина молча сняла фартук, подошла к двери и распахнула её.
— Дима, вот дверь. Исчезай. Чтоб духу твоего тут не было.
Он попытался что-то сказать, но в дверях возникла бабка Глаша с компанией.
— Ой, кто тут мужиков пущает? А ну марш отсюда, милок. У нас тут бабье царство.
Димка буркнул и скрылся.
— Кто это был? — поинтересовалась одна из старух.
— Бывший. Пришёл за халявой.
— А не жирно? — хмыкнулаИ когда в пекарне снова запахло рябиной и счастьем, Марина поняла, что отныне её жизнь будет сладкой, как тёплые булочки из бабушкиной печи.
