Подарок, за который стыдно
Корзина с мандаринами стояла на кухонном столе, словно немой упрёк. Валентина Семёновна в очередной раз бросила на неё взгляд и тяжело вздохнула. Из гостиной доносился звук телевизора — там сидел муж, увлечённый очередной передачей про охоту. Ему, конечно, всё было как слону дробина.
— Валь, ты скоро? Самовар остывает, — окликнул её Григорий.
Валентина поморщилась. Даже чай он не мог себе сам налить.
— Иду, — ответила она, доставая из холодильника варенье из чёрной смородины.
Проходя мимо зеркала в прихожей, Валентина машинально поправила седые волосы. Как быстро летит время. Казалось, только вчера выходила замуж за Григория, а сегодня уже пятидесятилетие дочери отмечают.
Дочь. При мысли о Ларисе сердце сжалось. Уже неделя, как они поссорились, и Лариса не звонила. Валентина, как всегда, оказалась виноватой. А ведь хотела как лучше.
На столе, рядом с неубранной кружкой Григория, лежала чёрно-белая фотография в простой деревянной рамке — их с мужем свадьба. Молодые, счастливые. Валентина в пышном платье, Григорий в костюме с галстуком. Кто бы мог подумать, что через тридцать лет их жизнь превратится в рутину, полную недомолвок?
— Ты там застряла? — снова раздался голос мужа.
Валентина отмахнулась от воспоминаний и понесла в комнату поднос с чаем и ватрушками.
— Что, всё ещё переживаешь? — спросил Григорий, не отрывая глаз от экрана.
— А ты, я вижу, вообще не переживаешь! — не сдержалась Валентина. — Позвонил бы Ларе, извинился.
— За что? — Григорий наконец повернулся к ней. — За то, что подарили ей подарок? Чушь какая-то.
Валентина поставила поднос на стол и присела на край дивана.
— Это был ужасный подарок, Гриша. Я сама это понимаю.
— Обычная шаль, — пожал плечами муж. — Дорогая, между прочим. Пять тысяч рублей отдали.
— Не в деньгах дело, — вздохнула Валентина. — Ты бы видел её лицо, когда она развернула свёрток. Ей же эта шаль двадцать лет назад не нравилась, а мы её сохранили и подарили на юбилей! Она подумала, что мы над ней смеёмся.
— Да не смеялись мы! — вспылил Григорий. — Просто нам казалось, что это хороший подарок. Вещь-то качественная, шерстяная.
Валентина покачала головой. Мужчины ничего не понимают. Ту шаль они получили на свою свадьбу от тётки Григория. Валентина помнила, как юная Лариса крутила её в руках и говорила: «Мама, ну что за старомодная вещь? Как у бабушки в сундуке». С тех пор шаль лежала в шкафу, пока не пришла идея подарить её дочери на юбилей.
— Вкусы меняются, — упрямо сказал Григорий. — Сейчас винтаж в моде. Все эти… как их… модники только и ищут такие вещи.
— Лариса не модница! — воскликнула Валентина. — Она главный бухгалтер в серьёзной фирме. У неё в квартире современный ремонт, а не деревенский стиль.
— Ну так могла просто сказать «спасибо» и положить в шкаф, — буркнул Григорий. — А не устраивать сцену на глазах у всех.
Валентина вспомнила тот момент. Лариса развернула подарок, несколько секунд молча смотрела на шаль, потом подняла глаза на родителей.
— Это что, та самая шаль из бабушкиного сундука? — спросила она тихо.
— Да, доченька! — радостно ответила тогда Валентина. — Помнишь, ты всегда говорила, какая она красивая?
В комнате повисла тишина. Лариса побледнела.
— Я никогда не говорила, что она красивая. Я её ненавидела, а вы это прекрасно знали.
— Ну вот, опять ты всё драматизируешь, — Григорий отхлебнул чай. — Подумаешь, подарок не понравился. У нас что, других проблем нет?
— Есть, Гриша. И главная — то, что мы не знаем свою дочь. Не знаем, что ей нравится, чем она живёт.
Григорий фыркнул:
— Не преувеличивай. Просто у неё характер трудный, вся в тебя.
Валентина хотела возразить, но в этот момент зазвонил телефон. Она поспешно поднялась, надеясь, что это Лариса.
— Алло?
— Валя? Это Зинаида Петровна, — раздался в трубке голос соседки. — Ты не могла бы зайти? Мне нужно помочь с этими новыми таблетками, я в инструкции ничего не понимаю.
— Сейчас приду, — ответила Валентина и положила трубку.
— Кто это? — спросил Григорий.
— Зинаида Петровна. Схожу ненадолго, ей с лекарствами помочь надо.
— Опять ты со своими добрыми делами, — проворчал муж. — А ужин кто готовить будет?
Валентина вздохнула:
— Щи в холодильнике, только разогреть.
Она накинула платок и вышла. Подъезд встретил её привычными запахами — жареной картошки от соседей снизу и дешёвого одеколона от пенсионера с третьего этажа.
Зинаида Петровна жила одна, открыла сразу.
— Заходи, Валь, заходи, — засуетилась старушка. — Я тут пирог с капустой испекла, чайку попьём.
Валентина пыталась отказаться, но Зинаида Петровна была настойчива. Пока соседка хлопотала на кухне, Валентина разглядывала фотографии на стене. Зинаида с мужем, с сыном, с внуками. Все улыбаются.
— Как там Лорочка? — спросила Зинаида Петровна, внося поднос. — Отошла после развода?
— Отошла, — уклончиво ответила Валентина.
— А внук как? Алёшка уже в институте?
— Да, на втором курсе.
Зинаида Петровна села рядом и внимательно посмотрела на Валентину:
— Ты какая-то грустная. Что-то случилось?
Валентина не выдержала и рассказала всё: и про злополучную шаль, и про ссору с дочерью, и про упрямство Григория.
— Знаешь, — сказала Зинаида Петровна, когда Валентина закончила, — тебе нужно просто поговорить с Ларой. Без Григория. Признаться, что ошиблись с подарком.
— Она не берёт трубку, — вздохнула Валентина.
— Так сходи к ней! — Зинаида Петровна пожала плечами. — Она же не за триВалентина пошла к Ларисе, и после долгого разговора они наконец помирились, а старую шаль решили передать в музей как память о семье.
