В далёком селе Долина Малое жил старик Егор Петрович, владелец уютной дачи. Каждое утро он садился у ворот, держа в руках кусочек хлеба для вороны по кличке Маруся, что прилетала с крыши. Эти встречи стали ритуалом: старик помешивал чай в фарфоровой чашке, а птица, трепетая крыльями, ждала корма. Так дни сменяли дни, и Маруся научилась узнавать его по голосу.

В один из морозных зимних дней Егор Петрович не вышел к воротам. Маруся, впервые ощутив тревогу, кружилась над крышей, пока ветер не принёс запах лекарственного дыма из дома. Войдя через полуоткрытое окно, птица нашла старика, полускрытого под одеялами. Он был слаб, но смог слабо хлопнуть в ладоши, приветствуя её. Клювом Маруся принесла сухие листья подорожника, упавшие в саду. Из них Егор приготовил настой, и здоровье его стало налаживаться.

Однако зима оказалась жестокой. Однажды, когда лучи застывшего солнца окрасили стены в оловянный оттенок, село собралось на последние свидания. Приехали сыновья, что давным-давно игнорировали письма отца, стремясь лишь к наследству. В толпе Маруся, как молния, нырнула в волосы одному из них — Владимиру. Он закричал, выкрикнув пресловутую поговорку: «Вырасти ворону — она тебе глаза выклевает».

Егор, собрав последние силы, оперся о подушки и улыбнулся: «Многие поют колыбельные мёртвым, а эта птица — оставляет память живой. Вороны не вырастают — они становятся зеркалом души того, кто их кормит. Птицы видят, а сердца… сердца не всё понимают».

С тех пор, когда в Долине Малой упоминают ворон, старожилы качают головами, вспоминая прошлое. Мол, не всякий человек водит с такими созданиями беседы — а если водит, то, быть может, в нём есть капля прежнего старика.