Сестра-мощь и супруг-слабак

Уютный плед на диване мешал спокойству Татьяны. В третий раз она поправляла его, но мысли всё равно не возвращались на страницы книги. В соседней комнате слышались приглушённые всхлипы. Таня вздохнула и подошла к двери.

— Та-а-анюш, как ты? Может, чаю? — позвала она.

Но всё же молчание оставалось. Осторожно приоткрыв дверь, Татьяна увидела сестру, лежащую к лицом к стене. Тонкие плечики дрожали от беззвучных рыданий.

— Ну перестань, грёбанное детство, — Татьяна стряхнула с колен скатерть и погладила сестру по спине. — Не помогла ещё крик ревёжевый.

— Помогает, — пробормотала Таня, не поворачиваясь. — Уходи. Своими корешками читаешь.

Таня всегда шла своим путём, но всегда приводила к одной и той же дороге — сбегала. То с работы раньше, то с посиделок на улице. А Татьяна слетала домой, решала, всё приживала.

— Что с ним случилось? Или ты опять, как и в прошлый раз, будешь три дня плакать, а потом врать, что всё равно было нормально? — Татьяна накинула плед на Таню.

Сестра всхлипнула, села, обняла колени. Её глаза были выпучены, лицо бледное.

— Борис… сказал, что теперь всё. Устал. Представляешь? Устал! Я всё делала. Убираю, готовлю, стираю. А он, видите ли, устал! Собрал свои вещи, ушёл к маме.

Татьяна вспомнила Бориса — высокого, кудрявого, с ямкой на подбородке. Всегда думала, что он дитё в облике взрослого.

— И пусть катится. Туда ему и дорога, — сказала она, протягивая Тане за руку. — Пойдём, заварю тебе чай. Как любишь — с лимоном и мёдом.

В кухне было прохладно. Татьяна налила воды в чайник, достала две чашки. Свою — с надписью «Ты же сильная!» — и Танину — с фирменной надписью «Надежда».

— А он же сегодня день рождения, — вспомнила Таня. — Я ему подарил. Не дешёвый.

— Принеси ему к маме. Пусть теперь радуется, — пожала плечами Татьяна.

— Легко тебе говорить! У тебя мужей и вовсе нет.

Слова засадили в сердце, но Татьяна воодушевилась. Вынула ламонный, нарезала дольками, положила в чашки.

— Да и чего он тебе даёт? Разве кроме проблем? — спросила она.

Таня сжала губы, слёзы блеснули.

— Он хороший. Просто… не лёгкое он время сейчас.

— Тяжёлый? У него что, не душа моя с двумя малышами, ипотека, родители на шапкочиста, что ли? Нет. Просто слабак. Обыкновенный хлюпик, который первого бума сразу к мамочке ноет.

— Он обещал измениться, — прошептала Таня.

— Все они обещают, — сказала Татьяна, разливая чай. — Помнишь, как бабушка говорила: «Мужики — как мороз. Если не нравится, подожди, а он не станет легче».

Таня улыбнулась, вспоминая бабушкины народные присказки.

— Я его люблю, — сказала она тихо.

— Любовь — любовью, а жить-то как? — Татьяна протянула сестре чашку. — Ты же всё делаешь, зарабатываешь больше, по дому только на тебе. Чего от него, кроме проблем, остаётся?

Таня промолчала, грея руки. За окном залепетал дождик, капли шлёпали по трубам, делали картину радостью.

— Я не железная… — наконец призналась Таня, не поднимая глаз. — Иногда просто хочется, чтобы кто-то обнял и сказал, что всё будет хорошо. Даже если на самом деле не будет.

Татьяна вздохнула. Таня всегда мечтала о ком-то, кто подержит, а сама не могла держаться.

— Танька, ты же сильная. Посмотри, сколько преодолела. Помнишь, как в институте все смеялись, что не сдашь высшую математику? А ты сдала. Или как боялась поговорить на собеседовании? А теперь ведущий специалист. Зачем тебе человек, который бегает от проблем?

— Потому что… — Таня замялась. — Потому что в нём, глубоко внутри, хорошего есть.

— Внутри у всех — молоко с кислой медузы, — фыркнула Татьяна. — Толку никакого.

На телефоне Тани звякнуло сообщение. Она вздрогнула, схватила телефон, улыбнулась сквозь слёзы.

— Он передал, не нужно ли чего купить.

— Он сбежал четыре часа назад, а теперь магазин обсуждает? — Татьяна закатила глаза. — И ты ему ответишь?

— Конечно, — Таня набирала ответ. — Напишу, что молоко и хлеб нужно.

— Тоже по кругу, — пробормотала Татьяна, глядя в окно.

К вечеру Борис примчался, нагруженный пакетами. В них — молоко, хлеб, фрукты, сок, печенье и букетик полевых цветов.

— Вот, — сказал, протягивая букет Тане. — Бабушке на рынке продавала. Простые, но красивые. Как тебя.

Тане полилось счастье. Татьяна мысленно застонала.

— Привет, Тать, — кивнул Борис. — Надолго к вам?

— На семь дней, — Татьяна постаралась, чтобы голос был нейтральным. — Просто провести сестрёнку.

— Здорово, — улыбнулся Борис, но глаза остались настороженными. — Танюш, я там взял наш любимый торт.

— Возьму, — Таня искала вазу для цветов.

— Откажусь, — встала Татьяна. — Пойду. Дочитаю книгу.

— Обиделась? — тихо спросила Таня, пока сестра уходила.

— Нет, — обернулась Татьяна. — Просто не хочу мешать вашему примирению.

Закрыв дверь в комнату, Татьяна услышала смех сестры. Потом голос Бориса, рассказывавшего что-то с воодушевлением. Снова смех.

«Как дети, честное слово», — подумала она, пытаясь сосредоточиться на книге.

Утром Таня умчалась на работу, оставив завтрак — яичницу с томатами и кофе в термосе. Татьяна неторопливо пила кофе, когда в кухню зашёл Борис.

— Здравствуй, — кивнул он, ковырял в холодильнике. — Ты не против, если я тоже позавтракаю?

— Твоя кухня. Пожалуйста, — пожала плечами Татьяна.

Борис взял йогурт, насыпал мюсли, сел напротив.

— Таня рассказала, что я вчера сбежал к маме? — спросил он.

— А ты сам-то в этом виноват?

— Правда, — он помешал йогурт. — Я действительно устал. Знаю, ты считаешь меня бесхребетным.

— Я ничего подобного не говорила.

— Но думаешь, — он грустно улыбнулся. — И, наверное, права. Просто… Она такая сильная, уверенная. Иногда рядом с ней чувствую себя… лишним. Как будто мне тут вообще место не даёт.

Татьяна задумчиво смотрела на него. Борис выглядел искренне.

— Она тебя любит, — сказала она после паузы. — Хотя я действительно не понимаю, почему.

— Я тоже не понимаю, — отставил йогурт Борис. — Знал, что я стараюсь. Но всё равно она сделаю лучше. Поставлю кран — она найдёт, где недокрутил. Приготовлю ужин — скажет, что можно было посолить покрупнее. Устроюсь — она зарабатывает вдвое больше.

— И что, ты её за это ненавидишь? — приподняла бровь Татьяна.

— Нет! — помотал он головой. — Я восхищаюсь. Но иногда хочется… чувствовать, что я тоже что-то значу. Что мне тоже кто-то нужен.

Татьяна допила кофе, внимательно посмотрела на него.

— Знаешь самое смешное? Таня думает, что она не достойна тебя. Что делает много, слишком мало дома, слишком мало времени проводит.

— Что? — удивился он.

— И оба по-своему несчастные. И оба почему-то молчат.

— Я пытался…

— Пытался? — перебила она. — А потом убежал к маме. Очень по-взрослому.

Борис вздохнул, опустил глаза.

— Сейчас начнёшь с малого, — сказала Татьяна мягко. — Не пытайся сразу суперменом быть. Просто… будь рядом, когда нужно. Она кажется сильной, но на самом деле тоже устает.

— Не знал…

— Потому что не спрашивал, — встала Татьяна. — А теперь извини, мне на работу. У меня удалёнка, а у тебя — частный отдых.

Вечером Таня вернулась с работы раньше. Она устала, но глаза блестели.

— Тать, ты в курсе? — воскликнула с порога. — Мне повысили! Теперь буду ведущим отделом!

— Поздравляю! — обняла она сестру. — Я всегда знала.

— Где Борис? — спросила Таня.

— Ушёл после обеда. Говорил, что у него дела.

— А он знает? — немного поникла Таня.

— Нет, — пожала плечами Татьяна. — Ты ему скажешь, когда вернётся.

— Не хочу, чтобы его обидело. Может, сначала с тобой разделюсь радостью.

— То есть ты не можешь при муже радоваться своим делам?

— Могу. Просто…他知道, с работой ему тяжело. Не хочу лишний раз напомнить, — сказала Таня, повесив пальто.

— А как же поддержка? Разве он не должен радоваться твоим победам?

— Должен, наверное, — Таня направилась на кухню. — Но он же мужики. Им важно чувствовать себя… главными, что ли.

Татьяна покачала головой, но молчала. Ссориться с сестрой не хотела.

Через час, когда Таня готовила ужин, а Татьяна помогала чесать овощи, вернулся Борис. В руках у него была коробка, перевязанная лентой.

— Привет, — поцеловал он в щёку. — Как дела?

— Отлично! — Таня не рассказывала о повышении. — А ты где был?

— По делам, — улыбнулся загадочно. — Вот, держи. Это тебе.

— Но у моего же не день рождения.

— Ты считаешь, что подарки нужны только к приветствиям? — подмигнул он.

Таня развязала ленту. В коробке — красивый ежедневник в коже.

— Вау… — выдохнула она. — Спасибо!

— Открой.

На первой странице — знакомый почерк: «Моей самой сильной, самой красивой жене. Я горжусь. Б.»

Глаза Тани наполнились слёзами.

— Откуда ты… — начала она.

— Твоя начальница позвонила, — улыбнулся Борис. — Попросила, не планируем ли праздничек по случаю твоего повышения. Ты не представляешь, как я горжусь. Ты заслужила больше, чем все.

Таня крепко обняла его.

— Я боялась тебе рассказывать. Думала, расстроишься.

— Расстроюсь? С чего? — погладил он её волосы. — Я всегда знал, что ты талантлива. И рад, что другие тоже это чувствуют.

Татьяна наблюдала за ними, чувствуя, что в отношениях что-то музыкально изменилось.

— Я, наверное, пошла, — сказала она, вытирая руки. — У вас своя атмосфера.

— Да брось, — отстранилась Таня. — Останься. Повеселимся.

— В другой раз, — улыбнулась Татьяна. — Мне работу доделать.

Уходя, услышала, как Борис тихо говорит:

— Может, записаться на курсы фотографии? Я всегда этим хотел, но не решался.

— Отличная идея! — восторгалась Таня.

Татьяна закрыла дверь, улыбнулась. Возможно, ошибалась насчёт Бориса. Возможно, он не так уж и однозначно плох. Просто каждому из нас иногда нужна поддержка, чтобы найти сил в себе.

На следующий день за завтраком Таня выглядела задумчиво.

— Тать, можно спросить?

— Конечно.

— Ты никогда не думала, что твоя… сила иногда отталкивает людей?

— В каком смысле?

— Ну, ты всегда такая уверенная, самодостаточная. Не кажется, что мужики могут по этого бояться?

— А должно? — спросила Татьяна, намазывая бутерброд джемом.

— Не уверенна. Просто… Борис вчера сказал, что иногда боится не соответствовать тебе. Что ты кажешься твёрдой, независимой. И я подумала… Может, поэтому ты до сих пор одна? Потому что не позволяешь людям чувствовать себя нужными?

Татьяна медленно положила бутерброд.

— Ты предлагаешь мне притвориться слабой, чтобы мужик почувствовал себя сильным?

— Нет, не притвориться. Просто… может, иногда стоит позволять другим тоже быть сильными? Не всегда всё контролировать, не всегда быть лучшей во всём.

— Ты даёшь мне думать, — наконец сказала Татьяна. — Спасибо.

— Не хотела обидеть, — быстро добавила Таня.

— Всё в порядке, — накрыла она руку сестры.

Перед отъездом Татьяна помогала готовить ужин — Борис пригласил друзей отметить повышение жены.

— Знаешь, я рада за тебя, — сказала она, нарезая овощи. — Борис действительно старается.

— Да, — улыбнулась Таня. — Он хочет учиться готовить. Представляешь? Кирилл, который раньше даже одному яичку не задавал.

— Людям свойственно меняться, — философски заметила Татьяна.

— А ещё он хочет, чтобы мы были командой. Не я сильная, он слабый, или обратно. А вместе — сильные.

— Мудро.

— И ещё он сказал спасибо.

— За что?

— За то, что ты помогла ему понять что-то важное. Что это было? О чём вы говорили?

— О силе. О том, что сила — это не только умение всё делать самой. Иногда сила — это умение просить помощи. Умение быть уязвимой.

Таня обняла сестру.

— Спасибо тебе. За всё.

— Да брось, — смутилась Татьяна. — Я ничего особенного не сделала.

— Сделала, — серьёзно сказала Таня. — Ты помогла нам обоим стать лучше.

После ужина, когда гости ушли, Татьяна сидела на балконе с чайком. К ней присоединился Борис.

— Не помешаю?

— Нет, садись.

Некоторое время молчали.

— Знаешь, я всегда немного боялся тебя, — признался Борис.

— Боялся? Почему?

— Ты такая… цельная. Уверенная. Рядом с тобой чувствовал себя недоделанным, — усмехнулся. — Но теперь понимаю, что ты просто другая. Твоя сила — это не то, чего нужно бояться. Это то, чему можно учиться.

— А я всегда немного завидовала тебе, — сказала Татьяна. — Твоему умению любить. Твоей открытости. Тому, как ты смотришь на Таню, когда думаешь, что никто не видит.

Борис смущённо кашлянул.

— Ничего особенного. Просто люблю её.

— Вот это и есть особенное, — допила чай Татьяна. — Любить кого-то так, чтобы не бояться быть собой. Не бояться быть слабым.

В комнате Таня собирала её вещи.

— Зачем ты это делаешь? Я бы и сама справилась.

— Знаю, — улыбнулась Таня. — Но даже сильным сёстрам иногда нужна помощь.

Татьяна обняла её, чувствуя, как в груди чего-то отаяло.

— Ты изменилась, — сказала Таня. — Что-то в тебе стало мягче.

— А ты стала увереннее, — ответила Татьяна. — Может, мы обе чему-то научились?

— Может быть, — кивнула Таня. — И знаешь что? Я думаю, твой человек тоже где-то есть. Тот, кто не испугается твоей силы, а дополнит её своей.

Татьяна улыбнулась, вспоминая слова сестры.

— Кто знает, — сказала она. — Может, я просто не давала ему шанса найти меня.

Утром, перед отъездом, она крепко обняла сестру.

— Звони чаще, — попросила Таня.

— Обещаю. И ты… будь счастлива, ладно?

— Уже, — улыбнулась Таня.

Борис отвёз её на вокзал. По дороге молчали. Но это было спокойное молчание.

— Береги её, — сказала Татьяна, останавливаясь у платформы.

— Всегда, — серьёзно ответил Борис. — А ты береги себя.

Татьяна кивнула и пошла к поезду. чувствуя странную лёгкость. Может, как-то изменилась она. Может, ослабила тот внутренний щит, который всегда держала.

В поезде она достала телефон, пролистнула контакты. Палец завис над именем. Андрей. Тот, кто когда-то пытался пробить крепость.

«Привет, давно не общались. Как ты?» — написала она и нажала «отправить», прежде чем передумала.

Поезд тронулся, увозя её обратно в старую жизнь. Но в сердце уже проходила какая-то лёгкость. Как будто что-то навечно изменилось.