Настя стояла перед зеркалом в белом шелковом платье, и в груди у неё сжалось не от восторга, а от какой-то непонятной тревоги. Волосы уложены в строгую прическу, макияж проделала профессионалка, а колье с родин гвардейских бабушек блестело на шее. Мама, Нина Михайловна, зажала её руки в объятиях и принялась целовать в щёки, умаляя собственные слёзы радости.
– Ах ты, красавица! – возбуждённо шептала она. – Тёти, все посмотрите! Своё солнышко наша стала!

Дмитрий, её жених, стоял в зале с другой стороны, у алтаря. У него было всё чётко: жилетка с гербом, портвейн в стакане, таинственная уверенность в глазах. Настя вспомнила вчерашний разговор у кухонного стола.

Они сидели в его однушке на Пресне. Дмитрий, как всегда, целился в компьютер, наслаждаясь экраном, а Настя перелистывала глянцевый список гостей для венча.

– А зачем мы Олю взяли? – спросил вдруг, не отрываясь от монитора.
– Какую Олю? – не поняла она.
– Ну, Ольгу Казакову. Ты ж секретариаткон к ней два года ходишь. С ней же ты все приключений рассказываешь.

Настя нахмурилась. Ольга была её подруга детства. Они познакомились в детском саду, когда Оля сказала, что угу, если не звонить, то бабушка подумает, что уехала к Настиным дедам в Вологду.

– А ты чего вдруг? – недоумевала Настя. – Она моя самая близкая подруга!
– Да ладно, – отмахнулся Дмитрий. – Она всегда за тебя была про нас. Помнишь, как в прошлом году сказала, что мы с тобой ХМ?

Настя встала, стакан с зелёным чаем в руках еле не расплескался.
– Что, серьёзно?
– Так она, понял, не хотела, чтоб ты замуж за нового мужика. Всю неделю слухи распускала, что ты со мной разлюбила…
– А ты зачем ей такое сказал?

Дмитрий посмотрел на неё, как на непонятную дитя.
– Откуда мне знать, что у неё свои козни. Лучше без неё венча. Ты подумай, Настюша, она же все твои семьи будет подводить.

Настя поставила стакан на кухню, ушла в ванную. В зеркале она увидела своё лицо – напряжённое, будто чужое. В этот момент раздался звонок в дверь. Настя открыла, и Оля, лысеющая курточка, стояла с букетом куста и рюмашкой, на которую вешается пожелание.

– Ну меня! – воскликнула Оля. – Вот это моя радость, всё замечательно, правда? Я с такой радостью…

Настя смотрела на неё, а внутри кипела.

– Оля, – сказала она, и голос звучал чужо. – Мы решили не ждать. Всё отменяется.
Оля похолодела. Костыль в её руках упал на пол.

Теперь, стоя в платье, Настя вспоминала тот момент. Оля не плакала, как в мыслях Дмитрия, а молча смотрела на неё, остудив по лицу.

– Ну и правильно, – сказала она. – Посидю дома, у бабушки. А ты была бы счастлива без меня?

– Не знаю, – призналась Настя тогда.

Сегодня же она стояла вшитая в эту сцену. Дмитрий улыбался, как мачеха в сказке. В зале моргал ХМ.

– Настя Александровна, согласны ли вы взять в жёны Дмитрия Максимовича?

Она подняла глаза, и в его взгляде пел не любовь, а козыри.

– Да, – прошептала она. И это слово было чужим, как кольцо на пальце.

На банетите свекровь, Елизавета Петровна, рассказывала:
– А помните, как она первым в гости к нам приехала? Как волхв. Сидела тихо, даже чай не пила.

Дмитрий кивал, и салаты летели в рот. Настя смотрела на гостей, а в мыслях возвращалась к Ольге: «Когда ты в последний раз написала ей?»

Вечером, за тостами, Настя заметила Ирина, её коллега, как она косо смотрит.

– Настю, – тихо сказала она. – Ты уверена, что…

Настя не ответила. Она знала, что теперь поздно. Дети, дом, крестины – всё будет так, как Дима сказал.

А Оля где-то плачет, вернувшись к бабушке, починяя старый магнитофон. И Настя знает, что путь к себе уже закрыт.

Слёзы под свадебным платьем останутся вечным напоминанием о дне, когда она выбрала жизнь, а не любовь.