Сердечная боль: Моя мать вспоминает обо мне, лишь когда ей что-то необходимо
Меня зовут Ольга. Мне 29 лет, и в душе — незаживающая рана. Моя мать, Светлана Петровна, звонит мне исключительно ради выгоды. Каждый её звонок — будто нож в сердце, обнажающий старые шрамы. Она не интересуется моей жизнью, мечтами, счастьем. В трубке звучит лишь её голос, когда требуется помощь, а потом — тишина, которая ранит сильнее крика. И снова тот же вопрос: почему мать видит во мне не дочь, а инструмент для решения своих проблем?
Я смирилась с её равнодушием, но боль не утихает. Разговор всегда начинается с упрёков: «Оля, ты опять не звонишь? Совсем мать забыла!» А дальше — просьба: деньги, помощь, услуга. Ей неважно, что происходит у меня. Лишь бы её дела были в порядке. Так было с детства. Мать не знала, что я люблю, о чём мечтаю, кто мои друзья. Единственный вопрос: «Учёба нормально?» Всё тепло шло от бабушки — она и стала мне настоящей семьёй.
В 18 лет мать собрала мои вещи и сухо бросила: «Я свой долг выполнила. Теперь живи сама». Эти слова до сих пор звонят в ушах. Я перебралась к бабушке в тихий городок под Пермью. Та настаивала, чтобы я училась в институте и не тратила время на подработки. Жили скромно, на её пенсию, но я чувствовала себя дома. С матерью связь оборвалась — будто меня для неё не существовало.
Я получила диплом, нашла работу. Бабушка была моим ангелом, но через пять лет её не стало. Перед смертью она оформила на меня квартиру, чтобы мать не выгнала снова. На похоронах мать появилась, но без эмоций. Ни объятий, ни поддержки. Я осталась одна, пытаясь строить жизнь заново.
Два года мы не общались. Потом — неожиданный звонок. Завязались редкие, натянутые разговоры. Мне казалось, она изменилась, но через три месяца последовала просьба: оформить на неё кредит. Банк отказал, и она решила, что я обязана помочь. Я сказала «нет» — не из-за жадности, а из-за страха перед долгами. После этого — снова тишина. Целый год.
За это время всё переменилось. Я встретила Дмитрия. Полюбили, поженились. Свадьба была скромной, но счастливой. Мать не пришла — её телефон молчал. О замужестве она узнала лишь через полгода, когда сама позвонила. «Оля, ты замужем?!» — воскликнула она и тут же позвала нас в гости. Я, дура, опять поверила в её доброту. Но едва мы вошли в её хрущёвку на окраине, как она заговорила о ремонте. Намёки были прозрачны: ждала, что мы всё оплатим.
Честно сказала: сами копим на ремонт, средств нет. Мать насупилась и… исчезла. На год. За это время я родила дочь — Машеньку. Мать ни разу не поинтересовалась ни мной, ни внучкой. Ей всё равно.
Я устала наступать на грабли. Каждый её звонок — обманутая надежда и новая боль. Решила: хватит. Зачем общение, если от него только слёзы? Хочу защитить семью, дочь, своё сердце. Но где-то внутри ещё теплится надежда: а вдруг мама позвонит просто так, чтобы сказать: «Оля, я люблю тебя». Неужели это слишком много?
