Серебряный звон дверного колокольчика вырвал Ольгу из раздумий над старыми альбомами. Гостей она не ждала, но не удивилась. Мама всегда заглядывала без предупреждения.
– Кто там? – окликнула она, бросив взгляд на безутешный пейзаж за окном.
– Открывай, дочка! Это я! – голос Алины Фёдоровны прорезал холодный воздух, как кинжал, знаменующий беспокойство.
Щелчок замка. Через порог пронзительно вошла мама – в строгом синем пальто, с платком, свисавшим с плеч, как амулет, и причёске, собранной в безупречный пучок. В её глазах виднелись трещинки усталости, но руки держались вертикально, как у солдата.
– Мам, а что случилось? Мы же виделись три дня назад. – Ольга машинально поправила пряди волос, словно пытаясь восстановить порядок в хаосе.
– Может, не нужно всегда что-то случаться, чтобы навестить свою родную дочь? – Алина Фёдоровна вошла, покрутившись взглядом по комнате. – Перебираешь фото… А что это за коробки? Переезжаешь?
Ольга сжала пальцы, ощущая, как напряжение растечётся по телу, словно холодная вода. Решение о переезде в Екатеринбург она хотела раскрыть позднее, когда груз станет неотвратим.
– Да. Мне предложили перевод. С повышением.
– В Екатеринбург? – мама нахмурилась. – А как Иван с внуками? Ты же знаешь, Мария и Дима без тебя не справятся. Кто будет забирать их из школы, когда Иван на работе?
Ольга прикусила губу. Видимо, мама снова сворачивала разговор к сыну, любимчику плоти её плоти.
– У Ивана есть жена. Или пусть няню наймёт – он себя тратит не впервой.
– Ольга Фёдоровна! Какая няня заменит родную тётю? Твои внуки тебя обожают. А ты утёкнёшь в свой городок…
– Мне тридцать семь, мама. Не восемьдесят. И я уезжаю. Решение принято.
Алина опустилась в кресло, закрыв лицо ладонями.
– Зачем тогда боженька привёл меня?..
Ольга закрыла глаза и перевела дыхание, будто держа в руках пылающий факел. Такой приём держал её в равновесии, особенно после бесед с матерью.
– Мам, давай я сделаю чай. Поговорим спокойно.
– Чай! – вздохнула Алина. – Сердце у меня хнычет, а ты с чаем…
Ольга убирала пустые чашки, чувствуя тяжесть в груди. Казалось, её уход станет ударом по семье. Но, может, самое трудное – это жить чужой жизнью, вместо собственной.
Встреча в бюро по трудоустройству прошла неохотно. Директор, мужчина с безжизненными глазами, листал её резюме.
– Интригует, Ольга Фёдоровна. Вакансии в Нижнем Новгороде подходят к завершению. Возможны.
Екатеринбург встретил снегом, чистым и тающим под стопами, как сожаление. Город, скопивший в себе тень старых улиц, обещал новую жизнь. Но Ольга не могла забыть разговор с Иваном. Он рычал, ударяя кулаком по столу:
– Ты не можешь так поступить! Мы же семья! Мама не выживет без тебя!
Она слушала молча, вспоминая, как же редко он спрашивал её мнение о чём-либо. Тогда она ответила:
– Иван, а ты хотя бы раз просил: «Ольга, как ты хочешь?»
Утро уходила в холодные объятия расставания. Алина отправила сообщение: «Мама с гипертонией. Это твои виноватости?»
Ольга не отвечала. На следующий день она набра сама. Полная тишина, пока мама не шепнула: «Всё в порядке».
Невестка Марианна выручила. Звонок в самый тяжёлый уикенд:
– Ольга, уезжай. Иван вырос. С ними я управлюсь. А детям я показала Екатеринбург на карте. Они ждут каникул…
Теперь, гуляя по белоснежным площадям, Ольга чувствовала свободу и тревогу в равной мере. В волнах морозного воздуха мелькали воспоминания о Марии и Диме.
Мария спрашивала:
– Тётя Ольга, а ты точно ко мне на Новый год приедешь?
– Обещаю, солнышко. И летом вы съездите ко мне.
Малыш прошептала:
– Папа говорит… ты нас бросишь. Как твой муж.
Дима, семи лет, спросил:
– Там какие динозавры?
– Обязательно найдём. Но без нас не ходи смотреть! – рассмеялась она.
Телефон завибрировал. Номер мамы…
– Ольга Фёдоровна, я подумала… Может, приеду к тебе на неделю? Помогу установиться…
– Ты? – она остановилась, споткнувшись о кочку.
– Я ведь Екатеринбург в жизни не видела. И ты так… одна…
Летопись ухода заметно потеплела. Алина привыкала к новой жизни, а Ольга впервые ощутила, как родительская любовь расцветает в отдалении.
Сломанные связи восстановились. Андрей, сосед по офису, стал частью нового дыхания. Он рассказывал о разводе, о своей дочери из Томска. Их отношения нарастали, как сугробы, мягко и непреклонно.
Новый год привёл старые стены. Мария бросилась к ней с криком радости, а Дима потребовал показать подарки. Алина встретила Андрея хмурым взглядом, но согрелась.
Когда в пустой гостиной остались вдвоём, Андрей шёпотом произнёс:
– У тебя замечательная семья.
– Да. Теперь я это вижу.
Ночью Ольга увидела на стене детской комнаты карту России. Красный кружок обозначил Екатеринбург, а ниточки вёли к прежнему городу.
– Это я! – горделиво сказала Мария. – Чтобы не забыть.
Оля обняла их крепко, чувствуя, как впервые стать ближе – через расставание.
– Иногда нужно уехать далеко, чтобы окажись дома. – она царапнула одеяло спящему Диме, улыбаясь в тьму.
