— Чё это такое? — голос свекрови прогремел по кухне. В руках у неё была треснувшая чашка из сервиза, который подарил покойный муж. — Это ты разбила?
Лена застыла, не зная, что ответить. На самом деле это была маленькая внучка Дашенька, которая утром играла на кухне. Но сдать ребёнка — значит подставить её под гнев бабушки.
— Не знаю, Людмила Григорьевна, — тихо сказала Лена. — Может, случайно задела, когда посуду мыла.
Свекровь сжала губы, и в глазах блеснуло что-то похожее на злорадство.
— Ну конечно! Вечно одно и то же. Двадцать лет живёте в моём доме, а уважения — ни копейки. Ты же знаешь, что для меня значит этот сервиз!
— Я могу склеить, — предложила Лена. — Почти не будет видно.
— Не смей трогать! Только испортишь.
В кухню зашёл Сергей, её муж. Он устало потер виски — видимо, опять разболелась голова после смены. Работал заместителем начальника охраны в торговом центре, и постоянный шум выматывал его.
— Что случилось? — спросил он, глядя на мать и жену.
— Вот твоя супруга мой сервиз разбила, — свекровь бережно завернула чашку в салфетку. — Тот самый, что отец подарил.
Лена ждала, что муж за неё заступится или хотя бы скажет, что это просто чашка. Но Сергей только вздохнул:
— Лена, ну сколько можно? Сколько раз мама просила быть аккуратнее.
— Но я даже не… — начала она, но замолчала. Спорить было бесполезно.
Сергей достал из холодильника бутылку пива и ушёл в комнату. Лена осталась наедине со свекровью, которая демонстративно вытерла слезу.
— За что мне всё это, — запричитала Людмила Григорьевна. — Всю жизнь для семьи старалась. Дом держала, сына вырастила. А теперь вот…
Лена молча вытерла руки о фартук. Хотелось заплакать, но она знала — слёзы только обрадуют свекровь. За двадцать лет жизни в этом доме она научилась держать эмоции при себе. Здесь её горе никого не трогало.
— Пойду бельё развешивать, — сказала Лена и вышла во двор.
Вечером, когда дочь Катя вернулась из универа, Лена сидела на крыльце и перебирала гречку. Дочь швырнула рюкзак на лавку и присела рядом.
— Мам, чего такая кислая?
— Всё нормально, просто устала, — попыталась улыбнуться Лена.
Катя в свои девятнадцать уже понимала сложные отношения в их семье.
— Опять бабуля? — спросила прямо.
Лена промолчала, но этого было достаточно.
— Мам, сколько можно терпеть? Ты же знаешь, что Дашка с этим сервизом играла. Я сама видела.
— Тихо, — Лена испуганно оглянулась. — Не надо усложнять. Даша маленькая, зачем ей бабушкины нравоучения.
— А тебе, значит, можно? — Катя сердито откинула чёлку. — Знаешь, иногда мне кажется, ты тут вообще чужая. Как домработница.
Лена вздрогнула. Дочери удалось сказать то, о чём она сама думала последние годы. Чужая. Не родная. Хотя и двадцать лет в браке.
— Не неси чушь, — строго сказала она. — Мы семья. Просто живём у Людмилы Григорьевны. Она пожилая, ей нужна забота.
— А тебе не нужна? — Катя встала. — Пойду переоденусь.
Когда дочь ушла, Лена отложила гречку и посмотрела на свои руки. Огрубевшие, с потрескавшейся кожей. Когда-то она работала медсестрой в районной больнице, мечтала поступать в мединститут. Но встретила Сергея, влюбилась, забеременела… А после декрета свекровь настояла, чтобы невестка сидела дома. «Серёжа хорошо зарабатывает, зачем тебе эта больница? Дома дел полно, да и за ребёнком нужно смотреть», — говорила она. Сергей соглашался. Потом родился Алёшка, и вопрос с работой отпал сам собой.
За ужином стояла тишина. Лишь Дашенька, внучка Людмилы Григорьевны и дочь младшего сына Игоря, трещала без умолку. Игорь с женой Леной жили отдельно, но Дашу часто оставляли у бабушки.
— А мне сегодня мама новое платье купила! — хвасталась девочка. — С блёстками! Как у принцессы!
— Конечно, моя хорошая, — умилялась свекровь. — Ты у нас самая красивая.
— Бабуля, а почему тётя Лена всегда в одном и том же ходит?
Лена замерла с ложкой у рта. В горле застрял ком.
— Дашенька, — одёрнула Людмила Григорьевна. — Так невежливо.
Но в голосе её не было настоящего осуждения. Скорее, довольные нотки.
— У тёти Лены другие заботы, — сказала свекровь. — Не до нарядов ей.
— Мам, давай завтра сходим в магазин, — вдруг предложила Катя. — Купим тебе новое платье. Я стипендию получила.
Лена покачала головой:
— Не надо тратить деньги, у меня есть что носить.
— Лучше бы на учебники потратила, — буркнул Сергей. — Скоро сессия, а ты о тряпках думаешь.
Катя бросила на отца сердитый взгляд:И в тот же вечер, когда завязался очередной спор, Лена вдруг осознала, что больше не боится сказать «нет» — и этот простой ответ, наконец, сделал её свободной.
