Весенний денёк выдался прохладным, когда я, Артём Волков — миллиардер, поднявший себя с нуля, гордость Сколково — вносил финальные правки в свадебный список. Позади — слава, капиталы, череда громких романов. Теперь я остепенился. Вновь. Моя невеста — Анастасия Белова, красавица-модель, ныне блогерша с двумя миллионами подписчиков. Бриллиант на её пальце стоит дороже иной квартиры в центре.
Просматривая список с помощницей, я ткнул пальцем в строчку:
— Отправь приглашение Ольге.
Помощница удивилась: «Ольге? Твоей бывшей?»
— Да, — усмехнулся я. — Пусть увидит. Увидит, что упустила.
Объяснять не стал. Самодовольство в голосе говорило за меня.
Ольга Соколова (в девичестве — Волкова) была рядом задолго до миллионов, стартапов, инвесторов и обложек журналов. Поженились в середине двадцатых, когда денег кот наплакал, а надежды — океан. Она верила в меня, когда другие сомневались. Но после пяти лет ночных бдений, переговоров и превращения в человека, которого она не узнавала, семья рухнула.
Ушла тихо. Без скандалов, судов. Просто подписала бумаги, оставив обручальное колечко на кухонной столешнице. Не стал выяснять причины. Решил — не потянула мой взлёт. Или не захотела.
Почему ушла так внезапно — не понял. И… не волновало. До сего дня.
В тихом городке под Сочи Ольга сидела на крылечке, наблюдая, как её шестилетние двойняшки, Коля и Вера, рисуют мелом на асфальте. Вскрыв только что прибывший конверт, она пробежалась глазами по дорогой бумаге.
«Артём Волков и Анастасия Белова приглашают вас…»
Перечитала. Пальцы сжали край пригласительного.
— Мам, что это? — спросила Вера.
— Приглашение на свадьбу, — отложила карточку Ольга. — От твоего… отца.
Слово далось тяжело. Она не произносила его вслух годами.
Коля поднял голову, удивлённый: «У нас есть папа?»
Ольга кивнула медленно: «Есть».
Они почти ничего о нём не знали — лишь то, что он был когда-то частью маминой жизни. Она не рассказывала о человеке из новостей, вырастила двойняшек одна. Сначала вкалывала на двух работах, потом раскрутила свой небольшой дизайн-проеке. Были ночи, когда плакала в одиночестве, мечтая, чтоб всё сложилось иначе. Но ни разу не пожалела, что оградила их от мира камер и непомерных амбиций Артёма.
Вглядевшись в приглашение, она почувствовала волнение. Вспомнила того, кем он был — парня, чертившего идеи приложений на салфетках, грезящего изменить мир. Того, кто держал её руку, когда они боялись потерять их первого ребёнка до родов… Выкидыш надломил обоих больше, чем они признавали.
Новая беременность настигла её как раз после подписания им крупной сделки. Он стал пропадать на дни. Она звонила — в ответ лишь «на совещании» да «в самолёте». А потом увидела его по ТВ: он целовал другую на презентации.
Это стало последней каплей. Не объяснила причину ухода — собрала вещи и ушла, не взяв ничего.
Теперь, спустя шесть лет, он жаждет, чтоб она увидела его новую, блестящую жизнь.
На мгновение ей захотелось швырнуть приглашение. Но взгляд упал на детей — дивных малышей с его тёмными глазами и резкими скулами.
Может, пришло время ему увидеть, что *он* упустил.
Лёгкая улыбка тронула её губы. Она достала телефон.
— Ладно, детки, — сказала она твёрдо. — Едем на свадьбу.
Место для бракосочетания было образцом роскоши — подмосковная усадьба в духе классицизма, с хрустальными люстрами, мраморными полами, арками, увитыми розами. Гости в дизайнерских нарядах чинно общались, попивая шампанское и снимая всё для соцсетей.
Я стоял у альтаря, сияя в сшитом на заказ смокинге. Рядом Анастасия блистала в платье от Валентина Юдашкина, но её улыбка казалась натянутой, будто не доходила до глаз.
И тут мой взгляд поймал знакомый силуэт.
Ольга вошла без лишнего шума. На ней было элегантноей синее платье. Волосы убраны. По бокам — двое детей, лет шести. Лица спокойные, но любопытные. Большие глаза внимательно рассматривали всё вокруг.
Её появления я не ждал.
Анастасия наклонилась, шипя: «Это твоя бывшая?»
Я кивнул, отвлечённо.
— А дети? — она бросила взгляд на двойняшек.
— Наверное, чужие
Солнце клонилось к закату, окрашивая скромный двор в золото, когда Александр Громов, откинувшись на старую скамью, вдруг осознал всю тщетность прошлых погонь: здесь, среди смеха Дмитрия и Даши, гонявшихся за светлячками под присмотром Ирины, чья тень прощения уже коснулась его души, он впервые за долгие годы перестал спешить, и тишина легла ему на сердце, как родная земля после долгой дороги.
