Тётя Оля, вам пора уйти из нашего дома. Мама хочет вернуться и жить здесь, а я только рада. Она ведь родная, а вы для нас — чужой человек. Собирайте вещи побыстрее, пожалуйста.
Ольга грустно смотрела на Настю, девочку, которую растила последние десять лет, заменяя ей и её брату мать. А теперь та её выгоняет. Да, Ольга и сама бы не осталась, но когда тебя прямо просят уйти, да ещё и тот, кого любила, кому отдавала тепло и заботу… Это больно. Чемоданы собраны, можно заказывать такси. Хорошо хоть, что есть куда идти — покойный муж позаботился.
Десять лет назад:
— Оля, давай жить вместе, сколько можно прятаться?
— Витя, надо поговорить с твоими детьми, вдруг они против?
— Да нет, я уже говорил с ними — им не хватает женской ласки.
Ольгу смущало многое. Куда девать её однокомнатную квартиру? Единственный сын ушёл в монастырь, принял постриг. Сдавать не хотелось — жильцы разнесут, потом не отмоешь. Виктор предложил продать, а деньги положить в банк под проценты — пусть лежат. Ольга согласилась. Собрав самое необходимое, переехала к нему. Квартиру продали быстро, деньги перевели на её счёт.
У Вити было двое детей-школьников. Их мать, бывшая жена, спилась и сбежала неизвестно куда. Виктор был крепким фермером, построил добротный дом, жил с размахом. С Ольгой познакомился у друзей. Сразу приглянулась ему эта скромная, спокойная женщина. Он столько лет боролся с пьянством жены, что забыл, как это — общаться с нормальной женщиной.
Ольга работала учительницей в музыкальной школе. С мужем развелась давно, жила одна. Сын с детства мечтал о монашестве — и осуществил мечту. Она приняла его выбор, хоть и понимала: внуков не видать, да и сына, по сути, тоже.
С Витей она снова почувствовала себя женщиной — красивой, желанной. Он ухаживал красиво: цветы, кино, рестораны. Дети её не пугали, поэтому переезд дался легко.
— А как вам называть? Можно тётей Олей?
— Конечно, Сашенька. Идём ужинать, я пирог испекла и компот сварила.
Дети уплетали домашнюю еду за обе щеки. Ольга едва успевала готовить — аппетит у них был отменный. С работы она уволилась, денег хватало. Дети приняли её хорошо, им нравилась добрая тётя.
Насте исполнилось шестнадцать. Отец не пускает её на дискотеку.
— Витя, ну она уже взрослая! Когда ещё бегать на танцы, если не сейчас?
— Ох, Оль, всё это пустое. Учёбой надо заниматься!
— Да она отлично учится! Чего тебе ещё?
Витя махнул рукой — делай, что хочешь. Настя радостно подмигнула Ольге и побежала собираться.
Сашка подрался в школе. Витя достал ремень. Ольга перехватила его руку.
— Убери, Витя, с кем не бывает? Он же мальчишка, всегда что-то не поделят. Пусть учится за себя постоять. Не унижай его ремнём, пожалуйста.
Витя убрал ремень. Ольга права. Его самого в детстве лупили, вот он и считал это нормой. Но Оля убедила — так нельзя.
Первая любовь, несчастная. Настя рыдает: «Не могу без Серёжи!» Ольга гладит её по голове, говорит, что она умница и красавица, ещё встретит хорошего парня. Потом предлагает сделать маски, заварить чай с вареньем и посмотреть кино. Настя вытирает слёзы и соглашается.
Окончив школу, Настя поступила в институт, вышла замуж. Родился сын, с которым помогала нянчиться Ольга. Сашка ушёл в армию, остался по контракту, писал письма. Всё было хорошо.
А потом внезапно умер Витя. Сердце прихватило, скорая не успела. На похороны пришло много народу — Виктора уважали. Ольга организовала всё как надо. Не верилось, что её Вити больше нет.
— Оль, смотри, бывшая Витина жена пришла. На похороны явилась. Сколько лет детей не видела, как так можно… Вся опухшая, совсем спилась…
Ольга увидела неопрятную женщину, стоявшую рядом с Настей.
Перед смертью Витя словно что-то почувствовал.
— Оль, давай снимем деньги и купим тебе квартиру. Не надо было продавать твою, пусть бы стояла. Цены сейчас взлетели.
Ольга пожала плечами — согласилась. К счастью, её бывшая квартира как раз продавалась. Они выкупили её и сдали знакомым. Витя был доволен.
А теперь Ольга стала чужой. Родная мать им ближе — это понятно, она имеет право на прощение.
Тихо закрыв дверь, Ольга в последний раз оглядела дом, где была счастлива. Нужно начинать жить заново. Без Вити, без детей. Они сделали выбор, она его приняла. Оказывается, она для них никто. Обидно, но что поделать. Жизнь продолжается.
