— Ну когда же ты вернёшь мои деньги? — голос Марии Петровны звенел от злости. Старушка, нависнув над столом, смотрела на невестку с незнакомой жёсткостью.
— Не понимаю, о чём вы… — Татьяна, держа в руках чашку с чаем, вспыхнула. Как будто её подожгли.
— Не надо валять дурака! — Мария Петровна всплеснула руками. — На свадьбу я вам тридцать тысяч подарила! Думала, как порядочные люди, вернёте. А вы живёте, как бояры, а я — в страданиях.
— Мария Петровна, вы же сами сказали, что это на новоселье… — Татьяна осторожно поставила чашку на подоконник.
— Сказала, и что? — свекровь презрительно фыркнула. — У меня свой погреб сама чистил — не слышал? А тут — тише воды, ниже травы! Я, между прочим, на эти деньги к морю собиралась!
Татьяна глубоко вздохнула. Миша опоздал с работы, а кипячёная свекровь уже начала накаляться. Каждый раз, как они переехали в новую квартиру, Мария Петровна приезжала с амбицией стать хозяйкой, а уходила с разбитыми котлами.
— Может, десертку с вишнёвым мороженым? — предложила она, пытаясь сменить тему.
— Не подначивай! — Мария Петровна, несмотря на отвращение, всё же села, вытерла руки о фартук и придвинула вазу с конфетами. — Я вот так думаю: раз возвращать не собираетесь, будете отрабатывать. У меня ремонт на кухне нужен. В выходные приезжайте.
— Но… Мы же обещали к Таниным родителям… — начала Татьяна.
— Обещания детям — одно, а долг перед матерью — другое! — Мария Петровна успела и перекрыть рот. — Что, сложно помочь матери?
Звякнул ключ в замке. В прихожей тяжело стукнули шаги.
— Здравствуйте, мама. — Михаил устало скинул плащ. — Не знали, что вы сегодня.
— Не рада? — козырнула Мария Петровна. — То-то! Я вот с Танечкой разговариваю… Ну, вы понимаете.
Миша вопросительно поглядел на жену. Татьяна молча пожала плечами.
— Часто приедете, спросите, куда деньги потратили, — наконец процедил он. — Или раз в год?
— Никуда я их не тратила! — всплеснула руками Мария Петровна. — Это долг! Целый год я копила на эти тридцать! А вы, как немые, таращитесь!
— Мам, — Миша потер виски. — Это был просто подарок.
— И ты тоже пикируешь? — Она выглядела потерянно. — Я на эти деньги бабушке обещала кое-что купить!
— А в следующий раз — об этом заранее говорите, — Татьяна рискнула вмешаться. — Вдруг другие траты…
— Ага! — Мария Петровна как будто ожила. — Я ещё много чего вам отдала!
Она копнула в сумке и вытащила лист, сложенный вчетверо. — Вот, сынок. Тут всё, что я потратила на вас за последние годы. Шуба тебе на Новый год — десять тысяч, платье Тани — три…
— Стоп! — Михаил уставился на бумагу. — Вы так постоянно ведёте учёт?
— Да, — Мария Петровна гордо подняла нос. — Когда дел даешь — остаются заботы. Сначала вы мне, потом я — вам.
Татьяна почувствовала, как в груди забурлило. В их семье дары были бессрочные, как снег зимой. Мать Татьяны всегда говорила: «Дай от сердца — и пусть не возвращается». А тут — арифметическая жадность!
— Мам, — твердо сказал Миша. — Подарки — это не труд. Их не отрабатывают. Если вы дали с условием, это был заем. Но об этом надо было предупредить.
— Какие условий?! — Мария Петровна схватила лист. — Я, извините, жила не за счёт!
— Значит, свадебные — вернём. Тех тридцать. И ровно столько. Никаких списков.
— А другие!? — Она сжала бумагу, как кошачий хвост. — Шубы, платья, шиномонтаж…
— Нет. — Миша поднялся. — Ты же сама говоришь — «когда живёшь не за счёт». Значит, не претендуй.
Свекровь покинула квартиру с обиженным возгласом. В прихожей грохнул чемодан — она, видно, для финального аккорда.
— Теперь жди звонка от папы, — вздохнул Миша. — Как обычно.
И зазвонил.
— Михаил, сынок… — голос отца с сожалением. — Мама расстроилась. говорит, вы ей деньги должны?
— Пап, это не долги! — Миша включил громкую связь. — Она на подарки думает, как на займы.
— Да, — в голосе отца прозвучала мимо проходящая мысль. — Странно, я подумал, что она рада вам радоваться.
— Она свикла считать «кто в кого инвестировал», — Татьяна вмешалась, смеясь сквозь слёзы. — Кажется, у неё финансовый комплекс.
— Это с возрастом, — вздохнул отец. — Я с ней поговорю.
— Спасибо, — попросил Миша.
Вечер ушёл в разговоры о сезонных посевах, но следующий день принёс приговор: на лестнице стояли здоровенные пакеты. У соседки на глазах Татьяны сияли тихие сочувствия:
— Это ваша свекровь. Говорила: «Пусть увидят, как я страдаю».
Внутри пакетов были ящики с красками, старые обои, дрель. И прикреплённая записка:
«Может, совесть проснётся, увидев, как я мучаюсь.
Надеюсь, вы оцените.
Мария Петровна».
— Это уже Война! — Миша сник. — Надо срочно…
— Срочно спасаться, — Татьяна взяла его за руку. — Как у нас с родителями?
И снова — на дачу. Служебный объём работ по забору. Михаил с силой обжимал отца.
— Всё будет, — мама Татьяны просияла. — Спасибо.
— Но вы же… — и речь свекрови на пороге:
— Вот и Таня помогает, а от родительницы — молчок! Вы меня бросили!
— Я же говорила, что предупредить, — Татьяна боялась даже смотреть.
— Я новую таблицу! — Мария Петровна развернула ещё более показательную финансовую сводку: «Детские коляски, игрушки…»
— Мам, ты на всё деньги посчитала? — Миша попал в замешательство.
— А как же! В свою главную книгу записала. С процентами, кстати. Всё дорожает же!
— С процентами?! — Миша остолбенел.
— Да, инфляция! — свекровь как королева.
— Это уже не семья, а банк, — бормотала Татьяна.
— Это всё дела, сынок. — отец Михаила наконец вмешался. — Мы росли с вами не для плодов.
— Вы — не мои родители, — Мария Петровна резко развернулась. — Я сама вложила деньги!
— Тогда дай нам с папой жить.
— Предатель!
Вечер закончился. Миша уехал на станцию.
— Она всегда была такой? — Татьяна не выдержала.
— Я думал… она просто добрая. Не знал, что считает всё в рублях.
В следующий вечер дверь почтальона принесла конверт — внутри был шокирующий список на полтора миллиона рублей.
— Это уже не шутки, — Миша проговорил. — Об этом с папой…
После звонка отцу стало ясно: свекровь давно вела арифметику жизни. Все начиная с роддома. Даже пелёнки были подсчитаны.
— Я же говорил, — отец, как после грозы. — Она встретила подругу, которая купила ей квартиру «в благодарность ». Начала думать — и дальше потёк.
— Что делать?
— Пойди к психологу, — отец промолчал. — Но она не готова.
На следующий день Мария Петровна пришла с юристом. Кажется, настроение у неё упало.
— Согласно статье 87 Семейного кодекса… — начал мужчина.
— Пап, у матери есть пенсия. —
— Но разве этого достаточно?
— Если не хватает — мы поможем. Но не с процентами.
Татьяна вмешалась:
— Дайте нам список. Мы посоветуемся.
— Э, ну и ладно. — юрист ушёл.
После ухода Миша сидел на крыльце:
— Я думал, семья — это бизнес по любви. Не знал, что у своей мамы есть бизнес на семье.
— Может, она просто хочет внимания? — попробовала Татьяна. — Может, слишком ужодилась в книги?
— Пришла идея: семейный ужин. Но Мария Петровна отказала.
— Может, тогда к психологу? — предложила Татьяна.
— Я тоже так думаю.
В кафе в центре их ждала Мария Петровна. На этот раз она пришла с новым «подарком» — тысячами часов материнства, переведёнными в время наёмного няни.
— Ты профессор? — Мишина мама промолчала. — Это мой сын? Не понимаешь, что я его вырастила?
— Нет, — муж Татьяны твёрдо. — Это был наш выбор.
Мария Петровна ушла, стуча ногами.
Прошла неделя. Вечером дверь открылась — Мария Петровна, смущённая, с яблочным пирогом.
— Можно войти? — спросила она.
Миша молча пропустил.
— Это вас с яблоками. Ваши любимые.
— Спасибо, мам. — Миша взял пирог.
— Я, наверное… отпетый монстр. — Мария Петровна покраснела. — Думаю, мне к психологу.
— Хорошая идея, — поддержал Миша.
Они выпили чай. И никто не упомянул «долг».
Конечно, всё не вылечилось за один раз. Но теперь Татьяна и Миша знали: семья не в цифрах, а в тепле.
И что бы не случилось — любовь останется орденом.
