Сестра пригласила к себе. А потом выгнала.
– Я тебе в последний раз говорю: убирайся из моего дома! Сию же минуту! – Елена стояла у порога, руки упёрты в бока. Голос её звенел как царапинка на тарелке.
– Что с тобой, ну что я тебе сделала? – Марина ошарашенно смотрела на сестру. – Ты сама звала, сама просила осталась тут, пока ремонт…
– Я передумала! – перебила Елена. – Хватит! Одевайся и вон отсюда!
Марина растерянно обвела взглядом свою сумку у дивана. Она приехала полтора часа назад, так и не успев прибрать вещи.
– Елена, объясни хотя бы… – попыталась спросить она, но голос дрожал, как лист осенний.
– Ничего объяснять не буду. Просто тебе тут не место. Я надеялась, выдержу, но не могу. Бери свои, и марш. Я таки такси вызову.
Марина медленно подошла к дивану. Пальцы плохо слушались, в горле стоял ком. Уже два года держалась связь только из-за бабушки. И вот звонок с шофером, ласковые слова. Теперь – хлопок двери.
– Быстро, – прошептала она.
Елена стояла в дверном косяке. Казалось, они две – одна черта, такие же упрямые лбы и носы, отцовские. Но сейчас лицо сестры было холоднее гранита.
– Прощай, – швырнула она клич, захлопнув дверь.
Марина, обложенная сумкой, спустилась вниз. Мысли путались. Последний раз разговаривали неделю назад:
– Мариночка, приезжай! – раздавался по телефону голос Елены. – Поживи пока. В квартире ремонт затянулся. Пора бы связям потеплеть.
Но разительная смена. Вспомнила, как Елена зазывала, чай варила, о жизни расспрашивала… Потом ушла в другом конце и вернулась как чужая.
Сообщение: «Такси через 5 минут». Марина вздохнула и вышла. На улице шёл дождик. У выхода стоял Володя, одногруппник. Время был пустой был шанс.
– Алло, Вова? – прохрипела она. – У меня херня получилась…
Он сразу шустро продиктовал адрес.
В такси Марина разрыдалась. Почему Елена? Из-за наследства? После смерти мамы они поссорились. Елена хотела продать дом, Марина – оставить. Последняя взяла кредит. Может, сестра до сих пор злится?
Квартира Вовы оказалась хлебом несдобным. Чай, печенья – и вот она излагает историю.
– Вера! – ехидно фыркнул Вова. – Ты бы подумала, почему она вдруг в спальню ушла? О чём та кому-то говорила?
Марина рассказала, как вдруг Елена начала нервничать. Вова серьёзно нахмурился.
– Да ты ремонт отвечала? Она же подруг рекомендовала.
– Вроде бы, – неуверенно ответила она. – Но я на объект не заезжала.
Сошлись проверять. По лестнице Марина почувствовала что-то мерзкое. Из дверей лились голоса. Вова толкнул дверь.
В прихожей – коробки. В середине – Елена, которая кричала на грузчиков:
– Где тут спальню поменять!
Марина застыла.
– Чёрт! Что здесь происходит?!
Елена замерла.
– Я пришла как раз… – начала она, но Марина не дала договорить.
– Это мой дом! Что здесь случилось?!
Елена нервно поправила локоны.
– Я развелась. Нет жилья. Долбила тебя, чтобы ты съехалась. Думала, наладим отношения. Но ты… ужасно упрямая!
– Так вот что ты сделала! Лжёшь, чтобы меня из дома выставить?
– Хочу извиниться! Но ты… всегда маминой любимчичкой была! Теперь и квартира твоя… Если бы мы продали тогда, я бы…
Марина сжала кулаки.
– Эгоистка! Ты мне не сестра!
Елена вскочила.
– Ну ты же сама всё разрушила! Одинокая из всех живу!
– Хорош! Или ты беги, или вызываю полицию.
Вова встал:
– Да может, решить мирно?
– Нет, – твёрдо ответила Марина. – Пора ей понять, что я не её храм.
Елена злобно посмотрела, но ушла. Марина села. Вова осторожно держал её за руку.
– Однажды вы помиритесь. Или нет? – спросил он.
– Не знаю. Но я в этот раз больше не подпущу её к себе.
Вова привёл её домой. Марина посмотрела в окно. Жизнь продолжалась. И вот вдруг утром зазвонил телефон. Елена просила прощения. Марина ответила:
– Дай мне время.
Потом написала Вову: «Завтра на прогулку?»
Жизнь учит: не всегда кровь отделяет от боли. Иногда правильнее закрыть сердце и ценить тех, кто рядом.
