— Машенька, сегодня вечером побудешь у тёти Гали.
— Почему? Мы же собирались идти в художественную студию… — расстроилась семилетняя девочка, опуская глаза.
— Твой талант никуда не денется! — отмахнулась мать, Анастасия. — Сходим в другой раз. Набор только начался, время есть.
Маша потупила взгляд, украдкой смахивая слезу.
Она не понимала, почему мать возвращается поздно каждый день, почему работает даже в выходные. Девочка привыкла ждать её, сидя на подоконнике и рисуя мамин портрет. Порой, так и не дождавшись, засыпала, прижимая к груди рисунок, где мама была такой — доброй, улыбчивой, счастливой…
— Пойми, я хочу быть счастливой! А для этого нужна настоящая семья. Ты же хочешь, чтобы у тебя был папа? — спросила Анастасия.
— И тогда мы будем вместе по вечерам и в выходные? — оживилась Маша.
— Конечно! — улыбнулась мать.
— Здорово! А ещё я хочу, чтобы ты немножко… заболела…
— Это ещё что за пожелания? — вспыхнула Анастасия. — Совсем не думаешь, что говоришь?
— Помнишь, как было хорошо, когда ты болела в прошлом году? Мы вместе рисовали, смотрели мультики, пекли оладушки и пили чай с малиновым вареньем, — мечтательно произнесла девочка. — Это были самые счастливые дни.
— Машка, хватит глупости! Бери портфель и шагай в школу!
А вскоре появился он — дядя Серёжа. Маша сначала с опаской косилась на чужого мужчину в доме, но когда он протянул ей куклу «Машу», о которой она даже мечтать не смела, поняла — вот о ком грезила.
— Ух ты! — ахнула малышка. — У неё есть сменная одежда?
— Ещё какая! Целый гардероб и мебель в придачу! — радовался Сергей, видя, как загорелись её глаза.
Миг — и Маша осознала, что такое настоящее счастье. Дядя Серёжа, заметив её талант, тут же записал девочку в художественную школу.
— Сам её и водишь! — ворчала Анастасия. — Мне некогда, я и так с работы валюсь с ног!
— Ладно, — согласился Сергей. — Мне не сложно.
После занятий они гуляли в парке, заходили в кафе, брали кофе со сливками и эклеры. Он рассказывал, как в детстве мечтал стать путешественником, как ходил с отцом на рыбалку, с друзьями — в походы…
— Мам, ты теперь счастлива? Ведь у нас теперь полная семья, — спросила однажды Маша.
— Да, дочка! Очень! — улыбнулась Анастасия.
— Тогда почему ты опять задерживаешься и работаешь в выходные?
— Замолчи! — рявкнула мать. — Иди в свою комнату!
— Настя, не кричи на ребёнка! Маша задала вопрос, который и меня мучает. Вместо ответа ты её просто отшиваешь! — вступился Сергей.
— Не нравится — свободен! — вспылила женщина.
— Уйду, конечно… Жалко мне Машку. Ты же совсем ей не занимаешься. А ведь она у тебя умница и талант, — произнёс мужчина.
— Не твоё дело! Моя дочь — как хочу, так и воспитываю!
Маша обняла Сергея, прошептав:
— Не уходи, пожалуйста…
— Собирайся, а то опоздаем, — вздохнул он.
Однажды Маша вернулась из школы и не нашла вещей дяди Серёжи. Она до последнего надеялась — может, командировка? Но сердце подсказывало: в командировки не берут с собой всё…
В комнате лежала записка:
«Машенька, прости, пришлось уйти. Не бросай рисование. Уверен, тебя ждёт великое будущее. Если будет трудно — звони. Ты знаешь номер моей мамы. Держись, всё наладится! Дядя Серёжа».
Девочка смахнула слезу и собралась в художественную школу. Она не могла подвести его — единственного, кто в неё верил.
Мать снова пропадала до ночи. Маша оставалась одна, но не отчаивалась. Всё будет хорошо, как писал дядя Серёжа.
— Дочка, ты хочешь, чтобы мама была счастлива? — спросила как-то Анастасия.
— Хочу, — равнодушно ответила Маша.
— Я встретила человека… Влюбилась, — начала мать.
— Снова? А дядя Серёжа? Ты же и его любила, — горько усмехнулась девочка. — Мне никто не нужен. Не хочу чужих в доме.
— Вы не будете пересекаться. Владимир… не знает, что у меня есть дочь. Тебе придётся пожить в другом месте. Ненадолго! Я подготовлю его, и ты вернёшься, — огорошила Анастасия.
— Где? У тёти Гали?
— Нет. Она не сможет. В интернате. Там дети, ты подружишься, покажешь им рисунки. Пойми, я хочу счастья…
У Маши потемнело в глазах. Она не слышала продолжения. В ушах гудело одно слово — «интернат». Она знала: туда отправляют непослушных. Но она же старалась — училась, убирала, даже яичницу жарила, когда мать задерживалась. За что?
Девочка дни напролёт сидела на подоконнике, рисуя семью и ждала, когда мать её заберёт домой.
— Машенька! Ты рисуешь одно и то же. Кто это? — поинтересовалась нянечка, Валентина Ивановна.
— Моя семья… Если присмотреться, они все разные. Вот мы в парке, вот у реки… — объяснила Маша.
— А рядом с тобой? Папа и мама?
— Нет. Мама и дядя Серёжа. Он добрый. Хочу позвонить, но нельзя… — прошептала девочка.
— Он тебя не навещает?
— Не знает, что я здесь.
— Не горюй! Может, мама скоро приедет…
Маша вздохнула и побрела в игровую. «Ничего, вырасту — найду дядю Серёжу!»
Как-то, когда за окном хлестал дождь, она рисовала солнце.
— Опять тут? — окликнула её Валентина Ивановна. — Все репетируют к 8 Марта. Идёшь?
— Не хочу!
Няня оглянулась и подмигнула.
— Тебе всё ещё нужно позвонить? — шёпотом.
— Да! — Маша всплеснула руками.
— Только тихо! Меня не выдашь?
— Никогда!
Они пробрались в кабинет директора.
— Быстро! — приказала няня, став у двери.
«Только бы ответил…» — шептала Маша, набирая номер.
— Алло! — женский голос.
— Зинаида Петровна— Это Маша, вы меня помните? — прошептала девочка, сжимая трубку дрожащими пальцами.
