Ольга Михайловна переступила порог квартиры и уставилась на чужие валенки и пальто в прихожей. Значит, Светка опять привела подружку.
— У нас кто-то? — прокричала она в сторону дочкиной комнаты, направляясь с авоськой на кухню.
Не успела разгрузить продукты, как в проёме возникла Светлана.
— Мам, к нам Людка пришла. Разреши ей переночевать? Завтра экзамен, а в общаге толком не подготовишься. Оценка в зачётку пойдёт, стипендия ей аж как нужна.
— Здравствуйте, Ольга Михайловна. — Из-за спины Светы выглянула Людмила.
— Ладно, оставайся. Сейчас ужин состряпаю.
— Спасибо, мам, — радостно буркнула Света, чмокнула мать в щёку, и девчонки умчались в комнату.
Ольга вспомнила дочкины рассказы о Людмиле. Приехала из глухой провинции, отец пропойца, мать копейки шлёт. Ольга вздохнула про себя. Не жаловала она таких. С виду тихая мышка, а хватка смертельная, всеми правдами и неправдами цепляется за столицу.
Готовить сегодня не планировала. Остаток пельменей да замороженных битков, но на четвёрых маловато. Значит, пельмени варить да битки поджарить. Или битки да салат — тогда и пельменей хватит. Мысленно похвалила себя, что купила пряников к чаю. Сама Ольга мучного избегала — заметно располнела.
Месила котлетный фарш. Будто предчувствовала — не заморозила остатки.
— Ольга Михайловна, помочь? — Людмила замерла на пороге кухни.
— Не надо, иди, готовься, — отмахнулась Ольга.
— Да я отвлечься хотела, голова уже не варит. — Людмила не двигалась с места.
— Коли так — салат руби. Овощи в холодильнике.
— А какой салат? — спросила та.
— Какой? Да любой, — усмехнулась Ольга.
И Людмила засуетилась: вымыла огурцы, помидоры, листья, выложила доску. Ольга сказала, где салатница. Вскоре примчалась Света. Дочь кухню ненавидела, потому, кое-как покромсав лучок, за
а Людмила ловко шинковала овощи уверенной рукой. Через год Ольга Михайловна горько прозрела, что пригрела у себя на груди змею подколодную, потеряв мужа и покой — вот тебе и «милая девочка».
