— Дашенька, сегодня вечером побудешь у тёти Гали.
— Почему? Мы же договорились идти в художественный кружок… — расстроилась семилетняя девочка.
— Да куда он денется, твой талант! — отмахнулась Марина. — Сходим в другой раз. Запись только началась.
Даша опустила глаза, украдкой смахнув слезу.
Она не понимала, почему мать каждый день возвращается поздно с работы, почему трудится даже в выходные. Девочка привыкла ждать её, сидя на подоконнике и рисуя мамин портрет. Иногда, так и не дождавшись, засыпала, обняв рисунок, где мама была весёлой, доброй, улыбающейся…
— Пойми, я хочу быть счастливой! А для этого нужна полная семья. Ты же хочешь, чтобы у тебя был папа? — спросила Марина.
— И тогда мы будем вместе гулять по вечерам и в выходные? — оживилась Дашута.
— Конечно! — улыбнулась мать.
— Здорово! А ещё я хочу, чтобы ты немного заболела…
— Что за ерунду говоришь? — рассердилась Марина. — Совсем не соображаешь?
— Помнишь, как было хорошо, когда ты болела в прошлом году? Мы рисовали, смотрели мультики, пекли оладьи и пили чай с малиной, — мечтательно сказала девочка. — Это были самые счастливые дни.
— Дашутка, прекрати! Бери рюкзак и шагом в школу!
А вскоре появился он — дядя Витя. Сначала Даша с опаской смотрела на чужого мужчину в доме, но когда новый папа протянул ей куклу «Машеньку», о которой она даже не мечтала, поняла — такого отца ей и хотелось.
— Ух ты! — ахнула малышка. — У неё есть сменная одежда?
— Ещё какая! И платья, и мебель — целый комплект! — радовался Виктор, что угадал с подарком.
С того дня Даша узнала, что такое счастье. Дядя Витя, заметив её способности, тут же записал её в художественную школу.
— Будешь сам водить её! — ворчала Марина. — Мне некогда, я и так на работе устаю!
— Хорошо, — согласился Виктор. — Мне не сложно.
После занятий они с Дашей гуляли в парке, заходили в кафе, брали кофе со сливками и сладкие эклеры. Мужчина рассказывал о своём детстве, как мечтал стать путешественником, как ходил с отцом на рыбалку, с друзьями в походы…
— Мам, ты теперь счастлива? Ведь у нас теперь полная семья, — спросила однажды Дашута.
— Да, дочка! Очень! — улыбнулась мать.
— Тогда почему опять задерживаешься и работаешь в выходные?
— Замолчи! — вспылила мать. — Иди в комнату!
— Марина, не кричи! Даша задала вопрос, который и меня волнует. Вместо ответа ты закрываешь ей рот! — вмешался Виктор.
— Не нравится — уходи! — резко бросила женщина.
— Я уйду… Но мне жалко Дашу. Ты совсем не занимаешься дочерью. А она у тебя умница и талант, — тихо сказал мужчина.
— Не твоё дело! Моя дочь — как хочу, так и воспитываю!
Даша обняла Виктора и прошептала:
— Не уходи, пожалуйста…
— Собирайся, а то опоздаем, — вздохнул он.
Однажды Даша пришла из школы и не нашла вещей дяди Вити. До последнего надеялась, что это ошибка, может, он уехал в командировку. Но в глубине души знала — в командировки не берут все вещи…
В комнате она нашла записку:
«Дашенька, прости, мне пришлось уйти. Учись хорошо, рисуй. Я верю в тебя. Если будет трудно — звони. Телефон моей мамы ты знаешь. Держись, всё будет хорошо! Дядя Витя».
Девочка смахнула слезу и собралась в художественную школу. Она не могла подвести дядю Витю — единственного, кто верил в неё.
Мать снова задерживалась до ночи. Даша оставалась одна, но не отчаивалась — верила, что всё наладится, как писал дядя Витя.
— Дочка, ты хочешь, чтобы мама была счастлива? — спросила как-то Марина.
— Хочу, — без эмоций ответила Даша.
— Понимаешь, я встретила хорошего человека… — начала мать. — Полюбила его всем сердцем.
— Снова? А дядя Витя? Его ты тоже любила, — горько усмехнулась девочка. — Мне никто не нужен. Не хочу чужих в доме.
— Вы пока не увидитесь. Владимир не знает, что у меня есть дочь. Тебе придётся пожить в другом месте. Ненадолго! Я всё улажу, и ты вернёшься, — огорошила мать.
— Где? У тёти Гали?
— Нет, она не сможет. Ты поживёшь в интернате. Там другие дети, покажешь им свои рисунки… Пойми, я хочу быть счастливой!
У Даши потемнело в глазах. Она не слышала, что мать говорила дальше. В ушах звенело одно слово — «интернат». Она знала — туда отправляют непослушных. Но ведь она слушалась: училась, убирала, даже жарила маме яичницу, когда та задерживалась. Не понимала — за что?
Даша целыми днями сидела на подоконнике, рисовала семейные сценки и ждала, когда мать заберёт её домой.
— Дашенька! У тебя десятки одинаковых рисунков. Кого изображаешь? — улыбнулась пожилая няня, Марья Ивановна.
— Это моя семья… Если присмотреться, они разные. Вот — мы в парке, а тут — у реки… — объяснила девочка.
— А рядом с тобой кто? Папа и мама?
— Нет. Мама и дядя Витя. Он добрый. Хочу позвонить ему, но нельзя… — опустила голову Даша.
— Он не навещает тебя?
— Нет. Он не знает, что я здесь.
— Не переживай! Может, мама скоро приедет, — погладила её по голове няня.
Даша вздохнула, собрала рисунки и побрела в игровую. «Ничего, вырасту — найду дядю Витю!» — твёрдо решила она.
Однажды Даша сидела на подоконнике. На улице моросил дождь, дул холодный ветер. Чтобы поднять настроение, она рисовала яркое солнце.
— Опять здесь? — услышала голос Марьи Ивановны. — Все в зале, репетируют к 8 Марта… Почему не идёшь?
— Не хочу!
Няня оглянулась и подмигнула:
— Тебе всё ещё нужно позвонить?
— Да! Очень! — обрадовалась Даша.
— Только тихо! Меня не выдашь?
— Ник— Конечно не выдадим! — шёпотом ответила Даша и потянулась к телефону, который Марья Ивановна достала из кармана.
