Дождь барабанил по стеклянной куполе особняка олигарха под Петербургом.

Внутри Дмитрий Соколов стоял у камина, попивая черный кофе и глядя на пламя.

Тишина была его старым знакомым — даже в таком большом доме.

Успех принес деньги, но не покой.

Громкий стук раздался в холле.

Дмитрий нахмурился.

Он никого не ждал.

Персонал был в отпуске, гости — редкость.

Он поставил чашку и направился к парадной двери, распахнув ее.

Там стояла женщина, промокшая до нитки, с девочкой лет двух на руках.

Одежда поношена, глаза пустые от усталости.

Девочка цеплялась за ее свитер, тихая и любопытная.

«Извините за беспокойство, товарищ», — дрожащим голосом сказала женщина.
«Но… я двое суток не ела. Уберу ваш дом — только за тарелку еды мне и дочке».

Дмитрий онемел.
Сердце замерло — не от жалости, а от шока.
«Света?» — выдохнул он.
Женщина подняла глаза. Губы разомкнулись от неверия.
«Дима?»

Время сжалось в пружину.
Семь лет назад она исчезла.
Без предупреждения. Без прощания.
Просто испарилась из его жизни.
Дмитрий отшатнулся, потрясенный.
Последний раз он видел Светлану Иванову, когда она стояла босая в саду в красном летнем платье, смеясь так, будто мир не причинял ей боли.
А теперь… была в лохмотьях.
Грудь сжалась.
«Где ты была?»
«Я пришла не ради встреч», — сорванным голосом ответила она.
«Мне просто нужна еда. Пожалуйста. Скоро уйду».
Он посмотрел на девочку.
Пшеничные кудри. Голубые глаза. Точь-в-точь как у матери.
Голос дрогнул.
«Она… моя?»
Светлана не ответила.
Просто отвела взгляд.
Дмитрий посторонился.
«Заходи».

Внутри особняка их обняло тепло.
Светлана неловко топталась на полированном мраморном полу, роняя дождевые капли, пока Дмитрий знаком приказывал повару принести еду.
«У тебя до сих пор персонал?» — тихо спросила она.
«Конечно. У меня всё есть», — ответил Дмитрий, не скрывая лезвия в тоне.
«Кроме ответов».
Девочка взяла с подноса чашку клубники и робко посмотрела на него.
«Спасибо», — прошептала она.
Он слабо улыбнулся.
«Как зовут?»
«Люся», — прошептала Светлана.
Имя ударило под дых.
Люся — имя, что они когда-то выбрали для будущей дочки.
Когда все было хорошо.
Пока все не рухнуло.
Дмитрий медленно опустился в кресло.
«Начинай говорить. Почему ушла?»
Светлана замялась.
Потом села напротив, прикрыв Люсю.
«О беременности узнала в ту же неделю, когда твоя компания вышла на биржу», — сказала она.
«Ты пахал по двадцать часов, спал урывками. Не хотела быть обузой».
«Это был мой выбор», — резко ответил Дмитрий.
«Знаю», — прошептала она, смахивая слезы.
«Но потом… нам поставили диагноз. Рак».
Сердце Дмитрия упало.
«Вторая стадия. Врачи говорили, шансы малы. Не хотела, чтобы тебе выбирать между фирмой и умирающей девушкой. Ушла. Родила одна. Прошла химию одна. Выжила».
Он онемел. Гнев и горе кружили внутри.
«Ты не доверяла мне? Не дала помочь?» — спросил он наконец.
Глаза Светланы наполнились слезами.
«Даже себе не верила, что выживу».
Люся потянула мать за рукав.
«Мама, я спать хочу».
Дмитрий присел перед ней на корточки.
«Хочешь поспать в теплой кроватке?»
Девочка кивнула.
Он повернулся к Светлане.
«Сегодня не уйдешь. Приготовлю гостевую».
«Я не могу здесь оставаться», — быстро возразила она.
«Можешь. И останешься», — твердо ответил он.
«Ты не «кто-то». Ты мать моей дочери».
Она замерла.
«Значит, веришь, она твоя?»
Дмитрий встал.
«Анализы не нужны. Вижу. Она моя».

Той ночью, когда Люся уснула наверху, Дмитрий стоял на балконе, глядя на ночное небо, подсвеченное грозой.
Светлана присоединилась к нему, укутанная в шелковый халат от горничной.
«Не хотела сломать твою жизнь», — сказала она.
«Не сломала», — ответил он.
«Просто стерла себя из нее».
Тишина легла между ними.
«Я здесь не ради подачек», — промолвила Светлана.
«Просто сил уже не было».
Дмитрий повернулся к ней.
«Ты была единственной, кого любил. И ушла, не дав за тебя побороться».
Слезы катились по ее щекам.
«Я всё ещё люблю тебя», — прошептала она.
«Даже если ненавиди
Дмитрий обнял её крепко, как будто пытаясь удержать семь потерянных лет, и прошептал: «Зато теперь ты останешься здесь навсегда.».