**19 октября, Москва**
Вечер выдался тяжёлым. Матушка приехала, узнав про всю эту историю, и я впервые за долгие годы увидел её в таком гневе.
— Ваня, да ты с ума сошёл! — голос Зинаиды Степановны дрожал, а глаза буквально метали молнии. — После всего, что я для тебя сделала! Сама на трёх работах крутилась, чтоб тебя поднять, а ты… семью ломаешь!
Я сидел за кухонным столом, сжав кулаки. Катя стояла у окна, тихо глотая слёзы. Всё должно было быть иначе — спокойный разговор, объяснения… Но матушка с порога вцепилась в меня, как коршун.
— Мам, я не хотел лгать… — начал я, но она перебила.
— А Настю ты забыл? Свою кровинку?
Катя резко обернулась. Услышав имя дочери, она не выдержала:
— Где Настя сейчас?
— У бабушки, — ответил я, не глядя на жену. — Завтра заберу.
— Куда заберёшь? — Катя сжала губы.
— Ко мне. К Свете.
Зинаида Степановна рухнула на стул, будто под ней ноги подрезали.
— Господи… Иван, очухайся! У тебя жена, дом, семья! А эта… эта девица кто вообще?!
— Мать моего ребёнка, — твёрдо сказал я. — И я её люблю.
Катя побледнела. Она знала про Свету уже полгода, но надеялась, что это просто мимолётный роман. Беременность всё изменила.
— Ваня… — голос её дрогнул. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
Я встал и подошёл к ней.
— Кать, прости… Я не хотел, чтобы так вышло.
— А как хотел? Чтоб мы втроём жили?
— Я пытался найти слова…
— Какие слова?! Что жена надоела? Что в сорок лет — уже старуха?
Я вздохнул.
— Дело не в возрасте…
— Тогда в чём?! Говори! Что я сделала не так?
Мать вскочила между нами.
— Хватит! Иван, ты думать вообще перестал? Насте двенадцать! Ты лишишь её отца?!
— Я не лишаю! Она будет у меня жить.
— Со мной, — перебила Катя. — Дочь остаётся со мной.
— Посмотрим, — я нахмурился. — У меня больше возможностей.
Катя закатила глаза.
— О деньгах думаешь? Когда речь о ребёнке?!
— Я не брошу Настю! Но Свете скоро рожать, ей тяжело…
— Ага, — горько усмехнулась Катя. — Значит, дочь тебе как бесплатная нянька? Удобно.
— Не искажай мои слова!
— А как ещё?! Сначала бросаешь жену, потом дочь забираешь, чтоб любовнице легче жилось…
Я резко развернулся.
— Заткнись про Свету! Она добрый человек!
— Очень добрый, — кивнула Катя. — Особенно к чужим мужьям.
Мать схватилась за голову.
— Где ты её вообще нашёл, эту „добрую“?
— На работе. Она… бухгалтером устроилась.
— Бухгалтером, — протянула Зинаида Степановна. — Тебе сорок пять, ей — двадцать семь. Да ты ей в отцы годишься!
— Возраст — не главное!
— Любовь, значит? — Катя засмеялась. — Или тебя любят твои рубли?
Я сжал зубы.
— Ты просто завидуешь.
В кухне повисла тишина. Катя смотрела на меня, будто впервые видела. Это был уже не тот Ваня, который клялся ей в вечности.
— Ладно, — тихо сказала она. — Иди к своей Свете. Но Настю не трогай.
— Она моя дочь!
— И будет жить с матерью. Видеться можешь по выходным.
— Я в суд подам!
— Подавай. Посмотрим, что скажут про папашу, сбежавшего к молоденькой.
Я стиснул зубы. Мать подошла к Кате, взяла её за руки.
— Катюша, прости дурака… Одумается ещё.
— Нет, — Катя высвободила руки. — Не одумается. И не надо.
Я взял куртку.
— Завтра вещи заберу.
— Хорошо. Соберу, оставлю в прихожей.
— Катя…
— Что?
— Мне жаль.
— Мне тоже. Жаль лет, потраченных зря.
Дверь захлопнулась. Зинаида Степановна осталась с невесткой на кухне.
— Не верю, что мой сын такое сотворил… — прошептала она.
Катя поставила чайник. Руки дрожали, но голос был твёрд.
— Мам, не переживайте. Что сделано — не исправить.
— Как не переживать?! Настенька что… как ей сказать?
— Правду. Что папа теперь живёт с другой тётей.
— Она же ребёнок…
— Но не дура. Лгать — только хуже.
Мать вздохнула.
— А как ты одна-то?
— Справлюсь. Не первая, не последняя.
— Может, повременишь с разводом? А вдруг одумается?
Катя налила чай.
— Мам, она беременна. О чём тут думать?
— Мужики… Сначала влюбляются, потом жалеют.
— Его проблемы.
Зинаида Степановна ушла. Катя закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, наконец разрешила себе заплакать.
**20 октября**
Утром Настя прибежала из школы, вся в возбуждении.
— Папа обещал в парк сводить! Где он?
— Солнышко, садись… — Катя усадила её на диван. — Папа теперь будет жить отдельно.
— Почему?
— У него… другая тётя теперь.
Настя нахмурилась.
— Он нас разлюбил?
— Нет. Просто… так бывает.
Вечером я пришёл за вещами. Настя вцепилась в меня.
— Пап, не уходи! Я буду хорошо себя вести!
— Дело не в тебе… — я посмотрел на Катю. — Зачем ей сразу всё сказала?
— Правду.
— Мама сказала, у меня братик будет! — вдруг выпалила Настя. — Это правда?
Я растерялся. Катя холодно пояснила:
— Тётя Света ждёт ребёнка.
— Ура! — Настя запрыгала. — Я буду с ним играть?
— Конечно.
Катя отвернулась. Дети… Они прощают быстрее всех.
**Итог**
Месяц прошёл. Развод, алименты, раздел. Квартиру оставил Кате — хоть так.
Настя теперь рассказывает про Свету: какая она добрая, какие вкусные блинчики печёт… Катя слушает молча.
Сегодня дочь спросила: «Мам, ты злишься на тётю Свету?»
— Нет.
— А почему папа её выбра«Потому что сердца, увы, не выбирают, — ответила Катя, гладя дочь по голове, — но мы всё равно будем счастливы».
