После поцелуя два дня шатаюсь по полю как зомби. Ни запах коров не тревожит, ни грязные валенки. Всё плевать. Он меня поцеловал. Меня. «Бесполезную мажорку».

Но он ни словом не заикнулся. Тишина. Будто ничего не было. Будто не доводил меня до дрожи в ресницах.

А я, дурында, жду повторения сцены в сарае. Ан нет. Молчок, будто упрямый тракторист.

Пока не объявилась она.

Блондинка. Высокая. В белых джинсах без единой грязевой точки. Сапоги явно не для навоза, а для разбивания сердец. Зовут Светлана, ветеринар. Ну конечно. Плюс его бывшая. Еще бы!

Подглядываю из-за стога сена, запивая ревность холодным чаем.

— Игорек, ты не изменился, — трогает его за руку.
— Ты как здесь? — сухо спрашивает он.
— Вызвали к корове… но сказали, хозяйничаешь тут. Не могла не заглянуть.

ВРАНЬЁ! Корова здоровее меня. Эта сестра приехала вернуть бывшего, а я гадаю: то ли девушка, то ли экс, то ли ветеринар с привилегиями.

Вечером все жуют пирожки у костра, а они хохочут. Хохочут! А я с остывшей ватрушкой в руке, сердце тает, как сыр на шашлыке.

Вдруг он ловит мой взгляд. Издалека. Те же голубые глаза, целовавшие меня, а теперь словно говорят: «Че уставилась?»

Не выдержала.

Поднялась — и вон.

И вот чудо: он следом.

— Что случилось? — нагоняет.
— Ничего. Мешаю? Разве не занят со Светланой-Барби?
Скрестил руки:
— Ревнуешь?
— Я? Ха. Хоть детей заводи с ней в избушке под Питером.
Придвинулся. Слишком близко:
— Хочешь, чтобы я к ней вернулся?
— Побарабану.
— Серьёзно? А я два дня назад поцеловал тебя. И из головы не выходит.
БАЦ! Опять он. С его прямотой. Голосом как бас.
— Тогда не
А тут сзади раздаётся недовольный голос Светланы:
— Николай?!
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что даже стекла задрожали.