Когда я в последний раз захлопнула дверь кабинета, где провела тридцать лет, внутри всё перевернулось. Сначала — радость, лёгкость, словно с плеч упала тяжёлая ноша. Потом — странная пустота. Будто кто-то вырвал из моих рук привычный жизненный уклад. Просыпаться без трели будильника, не носиться по утрам в метро, не отвечать на бесконечные звонки — казалось, вот оно, счастье. Но уже через пару недель тишина начала звенеть в ушах. «Кто я теперь?» — спрашивала я себя. Без должности, без графика, без этой вечной беготни.
Первое время я забивала дни до отказа: мыла полы, перебирала шкафы, пересаживала цветы. Но вскоре поняла — не ради этого я считала дни до пенсии. Суета не заполняла пустоту, а лишь обнажала её. Я чувствовала себя выброшенной за борт, как старый чемодан на антресолях.
А потом, в одно обычное утро, налив чашку чая, я присела у окна. Впервые за десятилетия — не торопясь. За окном шелестели листья, солнце играло в стёклах, воробьи переругивались на подоконнике. И тут меня будто осенило: я наконец могу просто жить. Не ради начальника, не ради премии, не ради одобрения соседей. Только для себя.
Я достала книгу. Ту самую, что годами пылилась на тумбочке. Читала медленно, смакуя каждую строчку, попивая чай с вареньем. Будто возвращалась к той самой себе — той, что когда-то обожала стихи Ахматовой и мечтала выучиться играть на пианино. Я перечитывала Тургенева, заново открывала Чехова. И это было не просто чтение — это было возвращение домой.
Потом начала гулять. Сперва еле-еле — колени хрустели, одышка одолевала. Но я шла. Через неделю уже могла дойти до сквера, где старушки кормили голубей. Лавочка под липой стала моим любимым местом, а тропинка вокруг пруда — дорогой к самой себе.
Сейчас я знаю: счастье — в мелочах. В аромате свежеиспечённых ватрушек, в тёплом пледе зимним вечером, в болтовне с подругой Марьей Ивановной за ромашковым чаем. Я научилась делать что-то просто потому, что мне этого хочется. Без угрызений совести. Без мыслей: «А что скажут дети?»
Да, сын иногда ворчит: «Мать, тебе бы с внуками повозиться!» Но я теперь позволяю себе просто сидеть и смотреть, как за окном кружит снег. Всю жизнь я была «чужой»: родители решали за меня, потом муж, потом работа. А теперь — только я сама. И поверьте, это самое сладкое чувство на свете.
Я купила толстую тетрадь в цветочек. Записываю туда мысли, рецепты борща, который ни у кого не получается таким, как у меня. Иногда пишу письма себе-молодой. Может, правнуки когда-нибудь прочитают. А может, и я перелистаю, когда станет грустно.
Старость меня больше не пугает. Я научилась находить радость в каждом новом дне. И если вы это читаете — запомните: пенсия не конец пути. Это новая страница. И писать её можно только своими руками. Позвольте себе наконец дышать полной грудью. Позвольте себе просто быть.
