Иван Петрович и Людмила Васильевна уже сотню раз пожалели, что согласились на уговоры сына и продали свой дом… Пусть там жилось непросто, но это было их родное гнездо. Там они чувствовали себя хозяевами. А здесь? Они боялись лишний раз выйти из комнаты, чтобы не разозлить невестку Елену. Её бесило буквально всё: как они шаркают тапками, как пьют чай, как едят.
Единственный, кому они были дороги в этой квартире — внук Артём. Высокий парень с добрыми глазами, он души не чаял в своих стариках. И если мать позволяла себе повысить голос при нём, тут же получала жёсткий отпор. А вот сын Сергей — то ли боялся жены, то ли ему было всё равно — никогда не вступался за родителей.
Артём даже ужинал вместе с бабушкой и дедом. Вот только дома бывал редко — проходил практику и жил в общежитии рядом с работой. Приезжал только по выходным.
Старики ждали внука как праздника. Вот и Новый год на носу. Артём заскочил рано утром, чтобы поздравить родных. Вошёл в их комнату с подарками — тёплыми носками и варежками. Знал, что они вечно мёрзнут, вот и решил порадовать. Дед получил простые варежки, а бабушке — с народной вышивкой. Людмила Васильевна прижала их к щеке и расплакалась.
— Бабуля, что ты? Не понравились?
— Что ты, родной, они самые лучшие. Таких красивых и дорогих у меня никогда не было.
Она обняла внука, а тот, как в детстве, стал целовать её ладони. Её руки всегда пахли чем-то добрым — то яблоками, то свежей выпечкой. А больше всего — теплом и заботой.
— Ну, мои дорогие, продержитесь тут без меня пару дней. С друзьями встречусь, а потом вернусь.
— Конечно, родной, — кивнула бабушка.
Артём собрал вещи, попрощался и ушёл. Старики вернулись в свою комнату. Через час услышали, как Лена орёт на мужа: скоро гости, а тут старики под ногами! Куда их девать? Стыдно перед людьми, расслабиться нельзя. Да и где гостей спать укладывать? Сергей пробурчал что-то вроде «куда я их дену», но Лена даже слушать не стала.
Старики сидели тише воды, боялись даже на кухню выйти за чаем. Иван Петрович достал из тайника печенье, поделился с женой. Они уселись у окна и молча жевали. Людмила Васильевна сдерживала слёзы. Как же больно — дожить до того, что ты никому не нужен…
За окном сгущались сумерки. В комнату зашёл Сергей.
— Дело такое… скоро гости, вам надо куда-то уйти. Сами понимаете — с вами не особо повеселишься.
— Сынок, куда же мы пойдём? У нас здесь никого нет, — прошептала мать.
— Ну, я не знаю, — пожал плечами Сергей. — Может, к соседке в деревню? Вы же говорили, она вас звала.
— Как мы поедем? Автобусы уже не ходят, да и жив ли кто там…
— Не знаю. В общем, Лена сказала — у вас час на сборы.
Он вышел. Иван и Людмила переглянулись, сдерживая рыдания. Стали собираться — хоть подарки Артёма пригодились. Оделись потеплее, молча вышли на улицу.
Вечерело. Люди спешили по своим делам. Людмила взяла мужа под руку, и они медленно побрели в парк. По пути зашли в кафе, заказали чай и бутерброды — целый день ведь ничего не ели.
Просидели почти час. На улицу выходить не хотелось — поднялся ветер, повалил снег, к ночи мороз крепчал. В парке была беседка. Решили переждать там — хоть крыша над головой. Прижались друг к другу. Людмила разглядывала свои варежки. Иван взглянул на неё и сказал:
— Хоть у нашего внука сердце не каменное, в отличие от его родителей.
— Обещали ему продержаться… а не смогли, — вздохнула бабушка.
Время шло, снег не утихал. В окнах зажигались ёлки, люди готовились к празднику. Вдруг у их ног появился пёс — рыжий спаниель. Заскулил, поставил лапы на колени Людмилы. Та улыбнулась, погладила его.
— Ты что тут, дружок? Потерялся?
Вдалеке раздался голос:
— Барсик, ко мне! Где ты? Пора домой!
Девушка услышала лай и подошла к беседке. Увидев стариков, сразу всё поняла.
— Простите, Барсик добрый, он никого не обидит. Вы давно тут сидите?
— Давно, дочка. Хороший у тебя пёс…
— Почему домой не идёте? Холодно же, скоро Новый год!
Старики молчали.
— Вам… некуда идти?
Они опустили головы.
— Ну уж нет, — твёрдо сказала девушка. — Так дело не пойдёт. Я, Настя, быстро замёрзла, а вы и подавно. Вставайте, пойдёмте ко мне.
— Зачем тебе это, детка? Мы как-нибудь переждём…
— Ни за что! Я живу одна, места много. Пойдёмте, а то праздник пропустим.
Людмила и Иван переглянулись, поднялись. Ноги, несмотря на тёплые носки, уже застыли. Шли медленно, Барсик бегал вокруг, радостно виляя хвостом. По дороге разговорились. Людмила рассказала, как оказались в беседке. Насте стало не по себе — как можно выгнать своих родных?
В квартире было тепло, пахло пирогами. Ёлка сверкала огнями. Настя накрыла стол, Иван играл с Барсиком. Новый год встретили хорошо. Старики были благодарны, а Настя — что не одна в эту ночь.
Утром она их не отпустила — предложила пожить недельку. А там видно будет.
Артём вернулся и сразу к бабушке с дедом — но комната была пуста. По виду кроватей понял — их давно нет.
— Мама, где бабуля с дедом?
— А кто их знает? Ушли.
— Когда?! Куда?!
— Вчера. Гости пришли, неудобно же с ними сидеть…
— Мне стыдно за вас. Не они старики — вы.
Он выбежал на улицу. Два часа метался, спрашивал прохожих. Отчаяние накатывало. Вдруг увидел девушку с собакой — и замер. На её руках были те самые варежки.
— Откуда у вас они? Я такие бабушке подарил!
— Ты Артём? — удивилась Настя. — Пойдём со мной.
По дороге она рассказала, какАртём вошёл в её квартиру и увидел, как бабушка печёт блины, дед гладит Барсика, а на столе блестит самовар — и понял, что нашёл для них настоящий дом, где их любят и ждут.
