**Одинокая в гуще родных**
— Мам, ну что ты опять переживаешь! — раздражённо бросила Анастасия, не отрываясь от телефона. — Ну не приехали на день рождения, и ладно. У всех свои заботы.
— Какие заботы? — тихо проговорила Людмила Сергеевна, сжимая в руках кружевную салфетку. — Катя обещала с внуками приехать, Саша тоже говорил, что освободится. А Денис даже подарок купил…
— Ну и что? — Анастасия наконец подняла глаза. — У Кати дети сопливые, у Саши аврал на работе, а Денис в Питере застрял. Никто же специально не избегает.
Людмила Сергеевна молча расставляла тарелки в гостиной. Праздничная скатерть, фарфоровый сервиз — доставался только по самым важным поводам. Семьдесят лет — разве не повод? Она неделю собирала продукты, с утра стряпала любимые блюда детей: «Селёдку под шубой» для Кати, жаркое с картошкой для Саши, торт «Прага» для Дениса.
— Настенька, может, ещё раз позвоним? — попросила она. — Вдруг успеют?
— Мам, хватит! — Анастасия резко встала. — Мне пора, Максим один с детьми, замучается.
— Но мы же даже не посидели…
— Да что тут есть? Одни закуски. Дома нормально поем.
Людмила Сергеевна провожала взглядом, как дочь торопливо собирает сумку. Словно боится опоздать на что-то куда более важное.
— Ладно, мам, не кисни. В следующий раз все созреют, увидишь.
Быстрый поцелуй в щёку, хлопок двери. Людмила Сергеевна осталась одна за столом, накрытым на шестерых.
Она долго сидела, глядя на пустые стулья. Тишину нарушал лишь мерный ход старых часов — тех самых, что подарил покойный муж на тридцатилетие. Сколько раз они собирались за этим столом: выпускные, свадьбы, крестины…
Она встала и начала убирать. «Селёдку» отнесла соседке Галине, жаркое убрала в холодильник, торт нарезала и разложила по контейнерам. Кусочков вышло много.
Когда кухня опустела, она присела в кресло и достала телефон. На экране — непрочитанные сообщения.
*»Мамуля, с днём рождения! Дети с температурой, не смогла вырваться. На выходных наверстаем! Целую.»* — от Кати.
*»Мам, поздравляю! На работе жёсткий цейтнот, могут урезать ставку. Подарок через Настю передам. Крепкого здоровья.»* — суховато от Саши.
*»Родная, с юбилеем! В Питере рейс отменили. Всё наверстаю! Обнимаю.»* — Денис, самый младший.
Все любят, все извиняются, все «обязательно потом». Она отложила телефон и закрыла глаза. Усталость накатила внезапно, густая, как смоль.
Наутро в дверь позвонила соседка Галина с букетом ромашек.
— Люся, с прошедшим! — улыбнулась она. — Вчера не смогла — у внука олимпиада была.
— Спасибо, Галочка. — Людмила Сергеевна взяла цветы. — Заходи, чайку попьём.
— Ну как праздник? Дети приезжали?
Галина поняла всё без слов, увидев её молчание.
— Опять подвели?
— У всех дела, — вздохнула та. — То работа, то дети…
— А ты им говорила, как для тебя это важно?
— Зачем? Взрослые люди, сами догадаться должны.
— Должны-то должны, да не догадываются, — покачала головой Галина. — Мои такие же. Пока не скажешь прямо — как об стенку горох.
Они пили чай с остатками торта. Галина расспрашивала про рецепт, болтала о даче. И Людмила Сергеевна с удивлением поняла: с соседкой говорить легче, чем с родными детьми.
— Люсь, а давай запишемся в клуб ветеранов? — предложила Галина. — Там и хор есть, и рукоделие.
— Да мне не до того…
— А до чего тебе? Дети выросли. Пора и о себе подумать.
После её ухода Людмила Сергеевна размышляла. «Для себя» — а что это значит? Вся её жизнь прошла для других: родители, муж, дети. Даже после похорон мужа она жила ради них — нянчила внуков, стирала, готовила.
Вечером позвонила Катя.
— Мам, как ты? Как отметила?
— Никак, — коротко ответила Людмила Сергеевна.
— Настя говорила, ты расстроилась…
— Катюша, скажи честно: когда ты в последний раз звонила мне просто так?
— Мам, мы же всегда о тебе помним!
— Что именно помните?
— Ну… Здоровье, самочувствие…
— А что я чувствую? О чём мечтаю?
— А… о чём ты мечтаешь? — растерянно спросила дочь.
Людмила Сергеевна улыбнулась. Впервые за годы Катя задала ей личный вопрос.
— Мечтаю в Крым съездить. Научиться танцевать вальс. И кошку завести.
— Кошку? Зачем?!
— Чтобы в тишине не сходить с ума.
— Мам, да у тебя же полтора десятка внуков!
— Количество внуков, детка, не лечит одиночество.
На следующий день она записалась в хор при ДК. Галина была права — пора жить своей жизнью. На первом занятии она познакомилась с Валентиной Семёновной, седовласой женщиной с грустными глазами.
— Мои тоже считают, что мне больше ничего не надо, — делилась та за чаем. — Квартира есть, пенсия есть — сиди и радуйся. А то, что душа просит тепла…
Дома Людмила Сергеевна разглядывала ноты, впервые за годы чувствуя лёгкость.
Вечером позвонил Денис:
— Мам, ты на выходных свободна? Хотим с Ирой и ребятами приехать.
Она обрадовалась — наконец-то внуков увидит!
— Конечно, приезжайте!
— Только мы надолго… У нас ремонт, пожить негде.
Ага. Не в гости, а «пожить». Значит, готовка, уборка, бесконечные «Бабушка, поиграй!».
— Дениска, а съёмную квартиру не рассматривали?
— Мам, да зачем, когда у тебя просторно?
— А мне тоже будет лучше?
Он опешил:
— Ну… Ты же скучаешь по внукам!
— Скучаю. Но это не значит, что готова две недели быть бесплатной гостиницей.
После паузы он пробормотал:
— То есть, ты нам отказываешь?
— ПредИ когда через месяц Людмила Сергеевна стояла на крымском побережье, вдыхая солёный ветер, она наконец поняла – счастье начинается там, где заканчивается страх быть ненужной.
