Представляешь, зашла я в мебельный магазин, а там мой муж с любовницей обустраивают своё «уютное гнёздышко». Вот так случайно раскрылся его секрет, который он скрывал месяцами! Но когда шок прошел, я ему так отомстила, что он до сих пор вздрагивает!
Я была на работе, когда вдруг мой офисный стул сломался подо мной. Только успела ответить на письмо — бах! — и я уже лежу на полу, а коллеги ахают вокруг. Позор, конечно, но что случилось потом — ударило куда больнее, чем падение!
Как старший сотрудник, я могла распоряжаться мелкими суммами, так что после согласования с начальником, моя коллега Катя предложила подвезти меня в мебельный магазин на окраине Москвы.
Думала, куплю новый стул — и дело с концом. Пока мы ходили между рядов с диванами и столами, смеясь над бешеными ценами, я вдруг услышала голос… Низкий, спокойный, с лёгкой ухмылкой. До боли знакомый.
«Не могу дождаться, когда мы закончим ремонт,» — говорил он. — «Тогда я наконец смогу уйти от неё. Наше уютное гнёздышко будет только для нас вдвоём.»
Я замерла за стойкой с лампами. Живот свело от боли!
«Она до сих пор верит, что я болен,» — продолжал он тем же ласковым тоном, которым когда-то оправдывал свою хрипоту «последствиями химиотерапии». — «Говорю, что лечение выматывает, поэтому не могу работать. Она каждый месяц даёт деньги на моё ‘выздоровление’.»
Ноги вдруг стали ватными. Ухватилась за полку и заглянула в проём между коробками.
Это был Дима. Мой Дима! Муж, с которым мы прожили шесть лет! А рядом — молодая девушка с каштановыми волосами и в туфлях на платформе, хихикающая над образцами обоев, как школьница на свидании!
Она запрокидывала голову и прижималась к нему, будто они герои мелодрамы. Они обсуждали «их семейное гнёздышко».
Я даже не заплакала. Внутри вдруг стало ледяным. Пока я пахала на двух работах, оплачивала его «лечение», готовила и убирала, он строил новую жизнь с ней? На МОИ деньги?!
Он говорил, что ночует у мамы, потому что ближе ехать в больницу. Что дома ему хуже. Я даже платила его «врачу» — а оказалось, это был просто номер сгораемого телефона, с которого он слал мне поддельные отчёты!
А эти красивые справки на бланках? Подделки, шаблоны с форумов, которые он печатал на старой бумаге с прошлой работы!
Но я не закричала. Не бросилась к ним с кулаками, как в кино. Публичный скандал был бы для него слишком лёгким наказанием.
Я просто развернулась и ушла.
Улыбнулась Кате, сказала, что плохо себя чувствую, и поехала домой. А там начала продумывать месть.
Той ночью Дима, вопреки привычке, решил заглянуть домой. Я встретила его с улыбкой, поцеловала в щёку: «Ты сегодня лучше выглядишь!»
Он кивнул: «Да, новые таблетки помогают.»
Он и не подозревал, что я уже всё знаю.
Я даже посмеялась, рассказывая, как упала со стула на работе. Но про мебельный магазин не упомянула. И не спросила, где он был.
Нет уж, истерика — это слишком просто!
А вот когда он засопел, я полезла в его ноутбук. Пароль? Всё тот же — имя нашей собаки: «Боня123». Там я нашла чертежи двушки под Подольском, чеки на имя какой-то Леры и файл «Бюджет нашего гнёздышка», где все мои переводы значились как «лечебный фонд».
Так я узнала адрес.
Проникнуть внутрь оказалось проще, чем я думала. Запасной ключ лежал в бардачке — он всегда его там оставлял «на всякий случай». Код от машины? Такой же, как от гаража.
Идея мести родилась сама собой. Она должна была быть изящной. Поэтичной. Сокрушительной.
Я создала элегантные приглашения на новоселье:
«Дмитрий и Алина приглашают вас на сюрприз — открытие нашего нового дома, тайно обустроенного во время болезни Димы. Давайте вместе отпразднуем это чудо!»
А дальше началось самое интересное.
Я разослала их ВСЕМ.
Его начальнику. Коллегам. Друзьям из церкви. Его маме, которая называла его «мой храбрый мальчик». Даже тем бабушкам-прихожанкам, что приносили нам пироги, когда он «болел».
Пару раз проехав мимо их дома, в день «праздника» я привезла туда тележку с угощениями. Уборщики как раз заканчивали. Я дала бригадиру 15 тысяч рублей, чтобы он пропустил меня «для ранней подготовки».
Стены там были увешаны фото Димы и Леры. На пляже, с краской на руках, в прикольных фотобудках — вся их «сказка» в рамках.
Я ничего не сняла.
Вместо этого повесила на окно плакат «Добро пожаловать домой!». Расставила закуски с табличками:
«Малиновые корзиночки от Леры», «Мини-киши от Димы», «С любовью от семейной кухни Димы и Леры».
К четырём начали подъезжать гости.
Первым пришёл его начальник, суровый Виктор Сергеевич. «Мы все так им гордимся,» — сказал он. — «Ремонтировать дом во время химии — это сила!»
Потом подтянулись соседи, родители, друзья. Даже его двоюродный брат из Питера приехал!
Я стояла у входа, встречала каждого:
«Как здорово, что вы пришли! Дима будет в восторге!»
К пяти дом был полон. Гости пили вино, рассматривали фото, перешёптывались — все в замешательстве, но радостном, ведь они думали, что Дима при смерти.
Ровно в 17:15 дверь открылась.
Вошли Дима с пакетом из «Азбуки вкуса», а за ним — Лера с лимонами и содовой.
Они замерли.
Воздух наэлектризовало!
Лера ахнула.
Дима выронил пакет — апельсины покатились по полу.
В комнате повисла тишина.
Я подошла ближе, каблуки отчётливо стучали по плитке. Наклонилась к его уху и прошептала: «Не переживай. Я им ничего не сказала. Стены всё рассказали за меня.»
Он остолбенел!
А я повернулась к гостям: «Прошу, угощайтесь!»
Тишина взорвалась пересудами.
Увидев Леру, люди начали вглядываться в фото. Любовные записки на холодильнике. Квитанции на её имя.
Виктор Сергеевич нахмурился:
«Так вот куВиктор Сергеевич нахмурился: «Так вот куда девался наш больничный фонд – вместо лечения ты любовнице квартиру обустраивал?» – и развернулся, хлопнув дверью так, что стекла задрожали.
