Жил в Угличе мастер Пётр Иванович, и была у него одна странная привычка.
Каждый раз, когда кто-то из их слободки уезжал — будь то переезд, ссора с родными или просто уход без слов — он оставлял дверь в дом приоткрытой.
Иногда это была дверь его часовой мастерской, иногда калитка во двор, а то просто форточка.
Говорил, это символ.
— «Люди уходят, думая, обратной дороги нет, — рассуждал он. — Чтобы знали: возвращаться всегда можно.»
Не спрашивал он, зачем кто ушёл.
Не требовал объяснений.
Просто готовил дверь на тот случай, если вдруг в неё постучат.
Соседи считали его чудаком.
— «Зачем держать дверь открытой для тех, кто сам не желает оставаться?» — спрашивали они.
Пётр Иванович лишь улыбался:
— «А вдруг человек и рад вернуться, да просто не ведает, как.»
И не было в его доме заржавелых замков.
Не затерялись ключи навсегда.
Не захлопывались двери.
Лишь стояли они приоткрытыми.
Однажды на пороге мастерской возник парень, годами не бывавший в слободке.
Руки его дрожали.
Пётр Иванович взглянул на него и, не говоря ни слова, указал на тот самый стул, где парнишка сиживал в детстве.
Парень сел. Поплакал немного. Потом улыбнулся.
А Пётр Иванович, не допытываясь ни о чём, налил ему крепкого чаю.
С той поры в слободке всё поняли.
Подхватили его привычку.
Кто-то хранил ненаписанное, но и нестертое послание.
Другой ставил лишнюю тарелку на стол.
Иные бросали в пустоту: «Я тут», — не ожидая ответа.
Теперь о приоткрытых дверях Петра Ивановича в городе ходят легенды.
Все понимают — дело не в дверях буквально.
Это способ сказать:
«Захочешь вернуться однажды… не проси прощения наперёд. Просто толкни дверь. Замка на ней нет.»
Как верно подметила Светлана Гордеева, летописец тех возвращений, что ещё не случились, но ждать которых стоит: порой самый тёплый приём — это просто место, где тебя помнят и ждут, не требуя слов. Время лечит, а открытая дверь говорит громче любых оправданий.