После того поцелуя двое суток я бродила по полям как сомнамбула. Меня не тревожил ни запах коров, ни грязь на сапогах. Всё было безразлично. Он поцеловал меня. Меня! «Богатую бесполезную дурочку».
Но он не заикался об этом. Ни единого слова. Как будто ничего не было. Как будто я не дрожала до кончиков ресниц.
А я, как дура, ждала повтора в сарае. Но нет. Молчание упрямого скотовода.
Пока не появилась она.
Блондинка. Высокая. В белых джинсах без единого пятнышка грязи. И в сапогах, явно созданных не для навоза, а для разбивания сердец. Звали Снежанна, и она была ветеринаром. Само собой. Да ещё его бывшая. Логика железная!
Я наблюдала из-за стога сена, запивая чаем холодным свою ревность.
— Дим, ты не изменился,— говорила она, касаясь его руки.
— Что тебя привело? — спросил он сухо.
— Вызвали к больной корове… но сказали, что здесь управляешь ты. Не могла не заглянуть.
ЛОЖЬ! Та корова была здоровее меня. Эта женщина явилась возвращать его, а я не знала — то ли невеста, то ли бывшая, то ли ветеринар с привилегиями.
Той ночью у костра все уплетали пирожки, а они болтали и смеялись. Смеялись! А я держала остывший пирожок с сердцем, расплавленным как сыр на шашлыке.
Пока он не взглянул на меня. Издалека. Те самые голубые глаза, целовавшие мои губы, словно говорили: «Чего уставилась?»
Не выдержала.
Встала и ушла.
И — о чудо! — он пошёл следом.
— Что-то случилось? — догнав, спросил он.
— Нет, а что? Мешаю уходом? Занят с ветеринаркой-Барби?
Он скрестил руки.
— Ревнуешь?
— Я? Да брось. Мне всё равно, сойдётесь ли вы, заведёте коров, детей и дом с печкой.
Он приблизился. Снова слишком близко.
— Хотела бы, чтобы мы сошлись?
— Безразлично.
— Правда? А ведь двое суток назад я поцеловал тебя. И не могу перестать думать об этом.
БАЦ. Опять. Он. С прямыми словами. Низким голосом.
— Тогда не смейся с ней. Не смотри так. Не целуй и не игнорируй потом,— выпалила я залпом.
— Я её не целовал.
— Но и меня снова тоже!
Пауза.
И тут… он снова обнял мою талию.
— Хочешь, чтобы повторил?
— Не знаю. Снова исчезнешь после поцелуя?
— Нет, на сей раз не исчезну. На сей раз… это тебе придётся меня выгонять.
И поцеловал.
Жарче, чем в первый раз.
Вот тогда я сдалась.
Хотя вдалеке послышалось:
— Дима?
Ой…