**Снилось мне, будто вернулся он спустя десять лет**
— Да ты что городишь, Дашка?! Быть того не может! — Антонина Семёновна стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнули кружки с остывшим чаем. — Тебе привиделось!
— Мам, да я же глазам своим поверила! — Дарья затянулась сигаретой, пепел ссыпала на пол. — Стоял у «Почты России», с дядей Мишей разговаривал. Поседел, конечно, виски в серебре, но это точно он, наш Серёга. Я чуть с ног не свалилась!
— Господи помилуй… — женщина схватилась за сердце. — Давай корвалолу, скорее!
Дарья кинулась к шкафчику, руки дрожали — не могла открыть флакон.
— Мам, успокойся! Может, проездом. Дела уладить…
— Какие дела?! — Антонина Семёновна хлебнула лекарство, скривилась. — Куда он тут после всего воротится? Думал, мы простили?
Дверь хлопнула. В прихожей — тяжёлые шаги. Женщины застыли. В кухню вошёл Николай Фёдорович, муж Антонины, скинул потрёпанную ушанку, повесил на гвоздь ватник.
— Чего вы тут как мыши под метлой? — проворчал он, подошёл к умывальнику. — Физиономии у вас… Кто помер?
— Коля… — Антонина сглотнула ком в горле. — Серёга вернулся.
Мужик замер, вода текла, а он стоял с намыленными кулаками, смотрел в окно.
— Врёшь, — прохрипел.
— Даша видела. У почты.
Николай медленно смыл мыло. Лицо стало каменным.
— Значит, таки решился, стервец. Думал, травой порастёт? Как бы не так! — Он плюхнулся на табурет, налил чаю. — А Галя в курсе?
— Да где ж ей? На грядках с утра ковыряется, — Даша потушила окурок в пепельнице. — Сказать?
— Сказать?! — Николай ударил ладонью по столу. — Ты её вчера видела? Как радовалась, что внучку в МГУ взяли? Впервые за десять лет улыбалась! И ты всё рушить собралась?
Антонина вздохнула, собрала со стола крошки.
— Коля, но если он тут, она сама его встретит. Городишко наш махонький. Лучше мы…
— Господи, как же так вышло… — Николай провёл рукой по лицу. — Жили тихо, Галя вроде отошла, Катюша умницей растёт… А тут этот…
Даша подошла к окну.
— Может, он и не к нам?
— Какие у него тут дела?! — фыркнул отец. — Все дела он закрыл, когда сбежал, как последний подлец!
Калитка скрипнула. Во двор вошла Галина Витальевна, младшая дочь. Высокая, стройная, несмотря на годы, несла ведро с картошкой. Волосы из-под платка выбились, щёки румяные.
— Картошка — загляденье! — крикнула она. — Мам, сейчас почищу, с лучком пожарю!
Вошла в кухню — и сразу почуяла неладное.
— Что случилось? — нахмурилась.
Антонина и Даша переглянулись. Николай уткнулся в чашку.
— Галь, присядь, — тихо сказала мать.
— Мам, ты пугаешь. С Катей что?
— С Катей всё. Она в читалке. Галь… Серёга приехал.
Галина медленно опустилась на стул. Руки легли на стол, лицо побелело.
— Когда? — прошептала.
— Даша видела сегодня. У почты, — Антонина погладила дочь по руке. — Детка, как ты? Может, валерьяночки?
— Не надо, — Галина покачала головой. — Просто… не ждала. Думала, сгинул навсегда.
— И не надо было возвращаться! — рявкнул Николай. — Чего ему тут? Свое натворил — пусть скитается!
— Пап, хватит, — тихо сказала Галина. — Всё в прошлом.
— В прошлом?! — отец вскочил. — Ты забыла, как по ночам рыдала? Как Катька спрашивала, где папа? Как одна всё тянула? Работа, ребёнок… А он где был?!
— Коля, замолчи, — Антонина попыталась усадить его. — Соседи услышат.
— А пусть! Пусть знают, какой он…
— Хватит! — Галина встала, подошла к окну. — Криком прошлое не вернёшь.
Стояла, смотрела на огород. Все эти годы она вкладывала душу в эту землю, в дом, в дочь. Работала учительницей в школе, растила Катю, помогала родителям. Никого не подпускала близко. Что-то внутри окаменело тогда, десять лет назад.
— Даш, а каким он был? — вдруг спросила, не оборачиваясь.
— Ну… постарел. В пиджаке городском.
— Значит, богато живёт, — сухо заметила Галина.
— Галя, — осторожно начала Антонина, — а если… если он придёт?
— Не знаю, мам. И хочется узнать, и страшно.
Калитка скрипнула. Во двор вбежала девчонка лет семнадцати — вылитая мать.
— Бабуля! Деда! — закричала она. — Представляете, что Ленка Кузнецова сказала?!
Катя влетела в кухню, запыхавшись.
— Говорит, моего отца видели! Десять лет прошло, а она узнала!
Все замолчали. Катя оглядела взрослых.
— Вы… уже знаете? Мам, это правда?
Галина обняла дочь.
— Правда, зайка. Тётя Даша его видела.
— И что теперь? — Катя широко раскрыла глаза. — Он к нам придёт? Захочет… меня узнать?
— Не знаю. Может.
— А ты хочешь его увидеть?
Галина задумалась. Хочет ли? Боль давно притупилась, стала тихой грустью по вечерам, когда Катя учила уроки, а она сидела одна с чашкой чая…
— Наверное, да, — честно ответила. — Хотя бы чтобы понять, зачем вернулся.
— Может, осознал ошибку? — робко сказала Катя.
— Катюш, — вмешался дед, — не надейся. Кабы жалел — вернулся бы раньше.
***
Вечером Галина не спала. Вспоминала. Познакомились в техникуме. Сергей — душа компании, все девчонки по нему сохли, а выбрал её, тихоню. Говорил — ты не такая. Поженились, сняли угол. Потом родилась Катя. Казалось — счастье навек.
Но Сергей изменился. Злился, пил.Но теперь, глядя на звёзды за окном и слыша, как Катя мирно дышит в соседней комнате, она вдруг поняла, что готова дать ему шанс — не для себя, а для их дочери, которая так мечтала узнать отца.
