Жена променяла семью на молчание
— Мама, ну скажи хоть слово! — кричала четырнадцатилетняя Оля, размахивая дневником с очередной двойкой. — Ты как будто не здесь! Даже не ругаешься!
— Анна, дочь к тебе обращается, — пробурчал муж Игорь, не отрываясь от газеты. — Хоть что-то ответь.
Анна Степановна сидела у окна с чашкой остывшего чая и молчала. Смотрела во двор, где соседские ребятишки гоняли мяч, кричали, смеялись. А в её квартире стояла гнетущая тишина, которую домочадцы то и дело пытались нарушить.
— Мам, ты слышишь? — не унималась Оля. — Опять двойка по алгебре! Завтра собрание. Пойдёшь или опять откажешься?
Анна медленно повернулась к дочери и долго смотрела на неё. Оля замолчала, ожидая привычных нотаций о важности учёбы. Но мать лишь кивнула и снова уставилась в окно.
— Ань, ну что за поведение? — вспылил Игорь. — Ребёнок с тобой говорит, а ты как немая. Что с тобой происходит в последнее время?
«В последнее время». Анна усмехнулась про себя. А что это значит? Месяц? Год? Или те пятнадцать лет, что она пыталась достучаться до родных, а они просто не слышали её?
— Мам, я пошла к Дашке, — бросила Оля, швырнув дневник на стол. — Там хоть не скучно.
Дверь хлопнула. Игорь отложил газету и озадаченно посмотрел на жену.
— Анна, я с тобой разговариваю. Что случилось? Почему ты стала такая… отрешённая?
Отрешённая. Про себя Анна повторила это слово. Когда он в последний раз спрашивал, как у неё дела, не потому что что-то случилось, а просто так? Интересовался ли её мыслями, переживаниями?
— Ань? — Игорь подошёл ближе. — Ну скажи хоть что-то. Может, к врачу сходить?
К врачу. Конечно, если жена не кричит, не ругается, не читает морали — значит, больна.
— Я в порядке, — тихо ответила Анна.
— Тогда в чём дело? Почему ты перестала с нами говорить?
Анна встала и вышла на кухню. Игорь последовал за ней.
— Слушай, может, тебе отдых нужен? Поезжай к тётке в деревню, проветришься.
Отдохнуть. От чего? От семьи, которая её не замечает? От работы, где её считают серой мышью? От жизни, ставшей бесконечным повторением одних и тех же дней?
Анна начала мыть посуду. Игорь стоял рядом, ожидая ответа.
— Ань, ну почему ты молчишь? Я же переживаю.
Переживает. Она помнила времена, когда он действительно переживал. В первые годы брака он мог часами слушать её рассказы о работе, подругах, пустяках. А теперь даже не знал, как зовут её коллег.
— Всё хорошо, Игорь. Не волнуйся.
— Как не волноваться? Ты стала другой. Раньше без твоего голоса дом был живой, а теперь тишина как в гробу.
Раньше. Анна вспомнила, как раньше она действительно говорила без умолку. Рассказывала мужу и дочери обо всём — о планах, мечтах, тревогах. А они слушали вполуха, кивали, думая о своём.
— Может, поужинаем вместе? — предложил Игорь. — Давно всей семьёй не садились.
Всей семьёй. Анна представила этот ужин. Игорь будет говорить о работе, Оля — жаловаться на учителей. Её же будут слушать только если она спросит, положить ли им ещё хлеба.
— Оля у подруги. Сказала, что ужинает там.
— Тогда вдвоём. Как раньше.
Раньше всё было иначе. В молодости Игорь замечал, когда ей было грустно. Спрашивал, в чём дело. Обнимал, когда ей было тяжело.
Анна вытерла руки полотенцем. Игорь всё ждал ответа.
— Хорошо, — согласилась она. — Приготовлю что-нибудь.
Он обрадовался, словно она предложила нечто необыкновенное. Хотя она готовила ужин каждый день вот уже пятнадцать лет.
За столом Игорь пытался завести разговор.
— Как в школе? — спросил он, накладывая себе картошку.
— Нормально.
— Что значит «нормально»? Как дети? Новый завуч как?
Анна посмотрела на мужа. Он действительно хотел услышать ответ или просто заполнял паузу?
— Дети разные. Завуч тоже ничего.
— Понятно. А у меня на работе сегодня… — оживился Игорь и принялся рассказывать о проблемах с поставщиками.
Анна слушала и кивала. Как всегда. Он говорил, она слушала. А когда она пыталась рассказать о своей работе, он тут же переводил разговор.
— А помнишь, как раньше до утра болтали? — вдруг сказал Игорь. — Обо всём на свете.
Анна помнила. Но тогда он искренне интересовался её мнением. А сейчас просто скучал без привычного фона её голоса.
— Помню, — ответила она.
— Может, музыку включим? — предложил муж. — А то слишком тихо.
Тихо. Ему не хватало шума. Не её присутствия, не её мыслей — просто звукового сопровождения к своей жизни.
После ужина Игорь ушёл смотреть телевизор, а Анна осталась у окна с книгой. Но читать не получалось. Она размышляла, когда же превратилась в безмолвную тень в собственном доме.
Наверное, постепенно. Сначала муж и дочь перестали слушать её рассказы. Потом отвечали односложно. Потом и вовсе не замечали, что она говорит.
И Анна замолчала. Зачем говорить, если тебя не слышат?
На следующий день в школе коллега Нина Петровна отвела её в сторонку.
— Анна, что-то ты в последнее время не похожа на себя. Всё в порядке?
— Всё хорошо.
— Да нет, не хорошо. Раньше такой общительная была, а теперь молчишь. Дома проблемы?
Проблемы. А есть ли они? Муж работает, дочь учится, дом в порядке. Всё как у всех. Вот только жена почему-то замолчала.
— Никаких проблем, Нина. Просто устала.
— Понятно. А я думала, может, с Игорем что… У Галки из параллели муж недавно ушёл. Тоже сначала странно себя вёл.
— Нет, с Игорем всё нормально.
Нина кивнула и отошла. А Анна подумала, что если бы Игорь ушёл, она бы, может, и не сразу заметила. Он и так давно жил своей жизнью, где она была лишь фоном.
Вечером Оля входя вбежала с новостями.
— Мам, представляешь, Дашка поссорилась с Иркой из-за какого-то Витьки! — тараторила дочьИ снова в доме зазвучали живые голоса, наполняя его тем теплом и пониманием, которых так не хватало Анне.
