Жаркое московское солнце безжалостно палило по Тверской улице, где у стены холодного бетонного дома сидел Артём, 28-летний мужчина с растрёпанными волосами и изношенной одеждой. Его когда-то живые голубые глаза потускнели от усталости, кожа вокруг них ввалилась после многих дней без нормального сна и еды. Рёбра, выпирающие под рубашкой, безмолвно рассказывали историю голода и гордости.

Он не ел уже больше двух суток.

«Ещё один день, Артём. Ты справишься», — шептал он себе, прижимая к груди рюкзак — своё единственное имущество. «Сегодня кто-нибудь тебя заметит. Кто-нибудь добрый».

Но внутренний голос насмехался: *«О чём ты? Никто не видит бродяг. Ты невидимка»*.

Он украдкой посмотрел на лоток с шаурмой через дорогу. Аромат витал в воздухе и сводил желудок судорогой. Мимо прошёл ребёнок с тающим мороженым. Артём следил за каждым его укусом — не из зависти, а из тоски. Когда-то у него тоже были такие моменты. Детство, смех, уют. Мягкая кровать и мама, читающая ему на ночь сказки.

Но это осталось в далёком прошлом.

После внезапной смерти матери и исчезновения отца он рос в детдоме. В шестнадцать сбежал из приёмной семьи, где над ним издевались. Брался за любую работу, пока травма не лишила его возможности трудиться. Без родных, без страховки — он просто выпал из системы.

Но одно он сохранил — свою гордость.

Даже когда голод скручивал живот, а от жажды темнело в глазах, Артём не просил милостыню. Ни разу не протянул руку за деньгами или едой. Вместо этого молча ждал, надеясь, что кто-то предложит помощь — не потому, что он попросил, а потому что его увидели.

В этот день, как и всегда, мир прошёл мимо.

В солнечной московской квартире на Патриарших прудах 21-летняя Алина Соколова стояла перед зеркалом в полный рост, её каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, а зелёные глаза опущены вниз. На ней было простое кремовое платье — элегантное, но строгое. Подарок покойного отца.

«Ты прекрасно выглядишь, дорогая», — сказала её мачеха Светлана, войдя в комнату. Её каблуки стучали по паркету, как выстрелы.

Алина медленно повернулась. «В чём дело, Светлана?»

Та приподняла тонко выщипанную бровь. «Сюрприз, родная. Завтра у тебя день рождения. И я нашла тебе идеальный подарок».

Алина напряглась. После смерти отца Светлана взяла под контроль всё — её дом, распорядок дня, а теперь и наследство. Согласно завещанию, Алина должна была выйти замуж до 22 лет, чтобы получить доступ к деньгам. И Светлана позаботилась, чтобы у неё не было ни одного жениха, исподтишка разрушая любые намёки на отношения.

«Завтра ты обручишься», — сладко сказала Светлана. «Всё уже устроено. Он — настоящая находка».

Алина нахмурилась. «С кем?»

«О, не порти сюрприз», — протянула мачеха, и её глаза блеснули злорадством. «Просто знай — он… запоминающийся».

На следующее утро Алина сидела в чёрном внедорожнике, сжавшись от напряжения. Рядом восседала Светлана, потягивая эспрессо, пока они ехали по непарадным районам Москвы.

«Ты говорила, мы едем на благотворительный вечер», — спросила Алина.

«Так и есть. Только он… изменит твою жизнь», — загадочно ответила Светлана.

Они остановились на Тверской, и мачеха указала на тротуар. «Вот он».

Алина взглянула.

На мостовой сидел оборванный мужчина с грязными волосами и потрёпанной одеждой.

«Ты шутишь», — ровно сказала Алина.

Светлана улыбнулась ещё шире. «Познакомься со своим женихом».

Алина смотрела на неё, и недоверие сменялось яростью. «Это уже жестоко».

«Ах, милая Алина», — издевательски протянула Светлана. «Условие твоего отца дало мне прекрасный шанс. Хотела быть благородной? Вот твой шанс спасти кого-то».

Алина сжала кулаки. Вновь взглянула на Артёма. Несмотря на его вид, в нём было что-то… достойное. Она поняла, что он всё слышал.

Светлана вышла, держа конверт. «Пойдём, дорогая. Знакомься».

Артём напрягся, когда к нему подошли две женщины. Дорогая одежда — он узнавал её сразу. Обычно такие люди быстрее проходили мимо, делая вид, что его не существует.

Но девушка опустилась на корточки.

«Ты Артём?» — спросила старшая женщина сладким голосом.

«Да».

«Мой помощник сказал, ты ищешь работу», — улыбнулась Светлана, как акула. «У меня предложение. На неделю. Имитация помолвки с моей падчерицей. Ты получишь деньги».

Он моргнул.

«Я не актёр», — пробормотал Артём.

«Сто тысяч рублей. Сегодня. Пара фото. После того, как СМИ напечатают историю, мы расторгнем помолвку», — сказала она.

Сто тысяч?

Сердце бешено заколотилось.

Алина стояла за её спиной, скрестив руки — униженная.

«Она согласна?» — спросил Артём, глядя прямо в глаза Алине.

«Нет», — тихо сказала она. «Но выбора у меня нет».

Артём сглотнул. Что-то дрогнуло в груди. «Хорошо», — ответил он. «Я согласен».

Светлана захлопала в ладоши, почти ликуя. «Прекрасно! Думаю, ты неплохо очистишься».

Вечером того же дня Артём стоял перед зеркалом в номере люкс. Впервые за долгие годы он был в чистой одежде — тёмный костюм, белоснежная рубашка, туфли по размеру. Его вымыли, побрили, причесали, как актёра перед выходом на сцену.

Но внутри он оставался Артёмом. Тем, кто считал копейки и спал в подъездах.

В комнату вошла»Год спустя, под тем же дубом в Нескучном саду, где они впервые по-настоящему разговорились, Артём опустился на колено и протянул кольцо — купленное на первую зарплату из их общего центра помощи бездомным, а Алина, смеясь сквозь слезы, просто обняла его, и больше слов не потребовалось.»