**Трое взрослых — одна кухня**
Проснулся в половине седьмого, как всегда. Стаж работы в сорок лет приучил меня вставать рано, даже на пенсии. Накинул халат, пошел на кухню — чайник поставить.
В коридоре шаги. Дверь скрипнула — вошел сын, Дмитрий. Тридцать восемь лет, высокий, в мятых трениках и потрёпанной футболке.
— Доброе, отец.
— И тебе, — буркнул я, доставая банку кофе. — Раненько сегодня.
— Работа. Проект горит.
Дмитрий раскрыл холодильник, вывалил на стол масло, колбасу, хлеб.
— Дим, за собой прибери, — заметил я, глядя, как сын оставляет всё вразброс.
— Сейчас, пап. Бутер сделаю — и приберу.
Тут из комнаты вылетела его жена, Светлана. Деловой костюм, укладка, легкий макияж.
— Всем привет, — быстро бросила она, хватая кофеварку. — Иван Петрович, вы мою кружку не видели?
— Какую твою? Все в сушилке.
— Ну ту, зелёную! Я просила её не трогать!
Я нахмурился. В моём доме никогда не делили посуду на «своё» и «чужое».
— Света, какая разница, из чего пить? — влез Дмитрий, намазывая хлеб.
— Тебе — нет, мне — есть! — отрезала она. — Вы точно её не видели?
— Не видел, — рявкнул я. — И вообще, это моя кухня. Не собираюсь за твоими кружками следить.
Тишина. Светлана схватила первую попавшуюся кружку, налила кофе. Лицо кислое.
— Дима, ты не забыл, что сегодня Марина приезжает? — спросила она.
— Помню. И что?
— Нужно купить продукты. Я список написала.
Вытащила из сумки листок, шлёпнула его рядом с бутербродом Дмитрия.
— Зачем столько? — он пробежал глазами. — На неделю хватит!
— Марина — гостья. Хочется встретить её нормально.
Я, стоя у плиты, не выдержал:
— То есть я гостей встречать не умею? Сорок лет людей кормил — все живы были.
— Иван Петрович, я не это имела в виду, — Светлана смягчила тон. — Просто у неё диета.
— Диета! — фыркнул я. — В моё время ели, что дают, и рот не раскрывали.
Дмитрий почуял напряг, быстро доел бутер и встал:
— Ладно, разбирайтесь без меня. Бегу на работу.
— Куда бежишь?! — вспыхнула Светлана. — А продукты кто покупать будет?
— Ты же сама список составила!
— Составить и купить — не одно и то же!
— Да успокойся! Заеду после работы.
— После — поздно! Марина в шесть!
Я грохнул кастрюлю на стол так, что все вздрогнули.
— Хватит! — рявкнул я. — Дим, иди работай. Света, хватит истерик. Я сам схожу в магазин и обед приготовлю. Разберусь без ваших диет.
Света открыла рот, но Дмитрий её перехватил — чмок в щёку и к двери.
— До вечера!
Щёлк замка. Мы остались вдвоём.
Я молча разлил кашу по тарелкам. Света стояла у окна, допивала кофе, поглядывала на часы.
— Иван Петрович… — наконец сказала она. — Я не хотела вас обидеть.
— А что хотела?
— Просто… На этой кухне тесно. Хозяйка ведь одна.
Я поставил половник, посмотрел на неё.
— То есть что? Чтобы я перестал готовить у себя дома?
— Нет… Но может, поделим обязанности?
— Поделим? — я чуть не засмеялся. — Здесь тридцать лет готовлю. Ещё когда Дима ползал. А ты мне теперь объяснять будешь?
— Я не объясняю! Я предлагаю договориться.
— Договориться? — переспросил я. — Это как с твоей кружкой — прятать её ото всех?
Светлана покраснела.
— Это мелочи.
— Нет. Это принцип. В семье всё общее.
— Но мы… не совсем семья, — вырвалось у неё.
Я замер с тарелкой в руке.
— Что?
Света поняла, что ляпнула лишнее, но назад дороги не было.
— Ну, вы же понимаете… Мы семья, но у каждого должно быть пространство.
— Пространство. В моей квартире.
— Я не так сказала…
— Нет, правильно. Значит, я здесь чужой.
Поставил тарелку и вышел.
Весь день на кухне было тихо, но напряжённо. Готовил обед, нарочно грохоча посудой. Света не заходила — перекусила на работе.
Вечером вернулся Дмитрий. Сразу понял — что-то не так.
— Пап, что случилось?
— Спроси у жены.
Он зашёл в комнату, где Светлана складывала вещи.
— Свет, что ты натворила?
— Ничего. Твой отец считает, что на его кухне мне делать нечего.
Дмитрий вздохнул.
— Зачем ты сказала, что мы «не семья»?
— А разве нет? Живём в его квартире, едим его еду. Это какая-то зависимость, а не семья.
— Он нас приютил, когда денег на съёмную не было!
— Приютил. Точно. Как бродячих щенков.
Я появился в дверях.
— Марина приехала. Поднимается.
Через минуту в дверях стояла её подруга — ухоженная, в дорогом пальто, с чемоданом.
— Светка! — бросилась обнимать Светлану. — Соскучилась!
— И я, Марин. Проходи.
Марина поздоровалась, осмотрела квартиру.
— Как уютно! И кухня большая!
— Да… Нам повезло, — фальшиво улыбнулась Света.
За ужином Марина трещала о работе, путешествиях, о том, как перешла на веганство. Я приготовил курицу, салат, пирог.
— Иван Петрович, вкусно! — хвалила она.
— Спасибо.
— Я вот мяса не ем совсем. Намного лучше себя чувствую.
Я сдержался. Света быстро сменила тему.
После ужина Марина полезла помогать убирать. Кухня стала тесной — три человека мешали друг другу.
— Марин, не надо, — сказала Света.
— Да ладно, я сама всё привыкла делать.
— А я не привык, чтобы посторонние у меня на кухне хозяйничали, — процедил я.
Тишина. Марина удивлённо посмотрела на Свету.
— Иван Петрович имел в виду, что ты устала с дороги, — быстро соврала та.
Но Марина всё поняла. Она тактично ушла.
— ПапИ тогда мы поняли, что настоящий дом — не стены, а те, кто в нём вместе, несмотря на все разногласия.
