Скрытые тайны в стенах дома

**Стыд в родной квартире**

– Лиза, ты с ума сошла! – голос Дмитрия дрожал от гнева. – Как ты могла без меня решать, кому продавать мою квартиру?

– Твою? – Елизавета развернулась к мужу, сжимая в руках документы. – Твою квартиру? А кто её двадцать лет убирал, мыл, следил за порядком? Кто каждую копейку на ремонт откладывал?

– Но она же оформлена на меня! – Дмитрий схватился за голову. – И покупателей я сам хотел искать!

– Искать? – Елизавета горько рассмеялась. – Ты полгода обещал заняться продажей! Полгода! А сам только по гаражам с друзьями пропадал!

Анна Степановна стояла у окна, делая вид, что поливает герань на подоконнике. Но каждое слово этой ссоры резало ей сердце. Её родная квартира, где прошла вся её жизнь, теперь стала яблоком раздора между сыном и невесткой.

– Мама, скажи ей что-нибудь! – обратился к ней Дмитрий. – Объясни, что так нельзя!

Анна Степановна медленно повернулась. В её руках дрожала лейка.

– А что я могу сказать? – её голос звучал устало. – Это уже не моё дело.

– Как не твоё? – вспыхнула Елизавета. – Анна Степановна, вы же сами согласились переехать в пансионат! Сами сказали, что квартира вам не нужна!

– Не пансионат, а дом для пожилых, – поправила старушка. – И согласилась я только потому, что вы меня измучили разговорами.

Елизавета покраснела.

– Мы не мучили. Мы предложили вам достойные условия. Там и уход есть, и питание, и досуг.

– Да, знаю я этот досуг, – Анна Степановна поставила лейку. – Катя Иванова из соседнего подъезда туда попала. Говорит, как в казарме. В восемь вечера уже все по комнатам сидят.

– Мам, не преувеличивай, – попытался успокоить Дмитрий. – Мы же не в первый попавшийся дом тебя сдаём. Это хорошее место.

– Дорогое, – поправила Анна Степановна. – На мои же деньги. На деньги от продажи моей квартиры.

Повисла тяжёлая тишина. Дмитрий переминался с ноги на ногу, Елизавета нервно листала бумаги.

– Анна Степановна, – наконец заговорила невестка, – вы же понимаете, нам некуда деваться. Дима без работы, кредит за машину, Настенька в университет поступает.

– Понимаю, – кивнула старушка. – Только вот не понимаю, почему моя квартира должна решать ваши проблемы.

– Потому что мы семья! – вспылил Дмитрий. – Мы же не на улицу тебя выгоняем!

– Не выгоняете, – согласилась Анна Степановна. – Упаковываете аккуратно и отправляете доживать среди чужих людей.

Она подошла к дивану и опустилась на него. Руки дрожали, но она держалась.

– Мама, ну хватит, – Дмитрий сел рядом. – Мы же всё обсудили. Ты сама говорила, что одной тяжело.

– Тяжело, – подтвердила она. – Особенно после того, как вы перестали заходить.

– Как это перестали? – удивилась Елизавета. – Мы каждые выходные у вас!

– Каждые выходные вы приходите и жалуетесь, как вам плохо живётся, – поправила Анна Степановна. – Про кредиты, про цены, про работу. А про меня ни разу не спросили.

Дмитрий потёр лоб. Он и вправду не помнил, когда последний раз интересовался здоровьем матери.

– Ладно, – вздохнул он. – Допустим, мы были неправы. Но сейчас уже поздно передумывать. Лиза договор подписала.

– Предварительный, – уточнила Елизавета. – До сделки неделя. Можно отменить.

Анна Степановна взглянула на неё с удивлением.

– Но тогда нам придётся снимать квартиру, – продолжила Елизавета. – Дорого. Настя не сможет нормально учиться.

– А я не смогу нормально умереть, – тихо сказала Анна Степановна.

– Мама! – возмутился Дмитрий. – Что за слова?

– Правда. Мне семьдесят пять, Дима. В этом возрасте о смерти думаешь. И хочется умереть дома, в своей постели.

Елизавета опустилась в кресло.

– Анна Степановна, но вы же сами боялись оставаться одна.

– Боялась, – согласилась старушка. – Но ещё больше боюсь потерять дом.

В комнате воцарилось молчание. Дмитрий встал и подошёл к фотографии на стене.

– Мам, а если мы попробуем компромисс? – предложил он.

– Какой?

– Продадим квартиру, но купим тебе маленькую однушку рядом. Будешь жить одна, но мы будем близко.

Елизавета вскочила.

– Дима, о чём ты? На однушку денег не хватит! Нам самим трёшку надо!

Анна Степановна слушала и чувствовала, как внутри растёт стыд. Стыд за то, что стала обузой.

– Делайте как хотите, – сказала она, поднимаясь.

– Мама, мы ещё не решили…

– Вы уже давно решили, – перебила она.

Она прошла в свою комнату и закрыла дверь.

На следующее утро Анна Степановна уехала к сестре в деревню. Дмитрий провожал её на вокзале.

– Звони, – попросил он.

– Обязательно.

Когда поезд тронулся, Дмитрий стоял на перроне с тяжёлым сердцем.

Дома Елизавета встретила его с договором.

– Покупатели ждут. Подпишешь?

Дмитрий оглядел пустую квартиру.

– Подпишу, – сказал он. – Всё равно теперь здесь жить невозможно.

– Почему?

– Стыдно.

Елизавета не поняла. Они же ничего плохого не сделали. Но почему-то на душе было неспокойно.

**Мораль:** Родительский дом – это не просто стены. Это память, тепло и часть души. Предавая его ради удобства, мы предаём самих себя.