Знаешь, так вышло, что дети моего мужа меня терпеть не могли. С самого начала и, казалось, так будет всегда. Но жизнь повернулась так, что мой муж, увидев всю их жестокость, встал на мою сторону и устроил им такую встряску, что они пересмотрели всё. В итоге им пришлось извиниться и даже попытаться наладить со мной отношения.

Мой муж, Дмитрий, отец троих взрослых детей — всем уже за двадцать. Когда мы познакомились в тихом городке под Сочи, он был совсем разбитым — прошло всего пару лет после смерти его жены. Он рано стал отцом, а потом в одночасье остался вдовцом, один на один с горем и тремя детьми. Мы встретились случайно, и через год он решил представить меня своей семье. Но с первых же минут я поняла: меня тут не ждали. Я была чужой, лишней в их мире.

Мне 57, Дмитрию — 47. Я старше на целых десять лет, и для его детей это стало главной причиной для неприязни. Мы знали друг друга девять лет, четыре из которых были помолвлены. Всё это время я пыталась найти с ними общий язык, но каждый мой шаг встречали ледяным молчанием или колкостями. Я переехала к Дмитрию только после того, как его дети разъехались и начали самостоятельную жизнь. Но даже редкие встречи превращались в пытку — они постоянно вспоминали мать, бросали язвительные взгляды, давали понять, что я у них что-то отняла. Я говорила, что не претендую на её место, но мои слова пролетали мимо.

Когда Дмитрий сделал мне предложение, их ненависть стала ещё сильнее. Они отпускали злые шутки за его спиной, но я терпела — не хотела раскалывать семью дальше. Я знала, сколько боли они пережили, особенно Дмитрий, который один тянул их, работая на износ. Он брал любые подработки, лишь бы дети ни в чём не нуждались — даже когда они выросли, он продолжал слать им деньги, пытаясь залечить ту пустоту, что оставила после себя их мать.

Несколько недель назад мы сыграли свадьбу. Скромно, в ЗАГСе, без лишней помпы. Дети Дмитрия не пришли — сослались на «важные дела». Мы не расстроились: этот день был для нас, а не для них. Сэкономленные деньги мы вложили в медовый месяц в Сочи — арендовали шикарную виллу у моря. Это был наш маленький рай: лазурная вода, солнце, тишина и покой.

Но через пару дней всё рухнуло. На пороге стояли все трое — Артём, Оля и Настя. «Пап, мы так соскучились!» — слащаво затараторили они. А потом Оля, наклонившись, прошептала мне: «Думала, от нас избавилась, да?» Я онемела, но решила не портить момент. Мы показали им виллу, накрыли стол, старались быть вежливыми. Но их план был куда грязнее.

Я чуть не упала, когда Артём, глядя мне прямо в лицо, выдал: «Ну что, старая карга, думала, тут будешь королевой? Эта вилла не для тебя. Мы её забираем, а вы с папкой — вон в ту халупу!» У меня затряслись руки, но я сдержалась: «Пожалуйста, не губите это для нас с вашим отцом. Дайте нам хоть немного счастья.» Настя скривила губы: «Какое ещё счастье? Ты его не заслужила! Ни папу, ни эту виллу! Убирайся!»

И тут раздался грохот — Дмитрий в ярости швырнул бокал об стену. «ВЫ С УМА СОШЛИ?!» — его голос гремел, как гром. Дети остолбенели. «Я вам всю жизнь отдал! Работал как лошадь, деньги в вас вбухивал, а вы что?! Мою жену на медовом месяце унижаете?!» — он шагнул вперёд, и в его глазах полыхала ярость.

Они начали лепетать оправдания, но он их перебил: «Всё! Хватит! Я вам больше ни копейки не дам!» Он схватил телефон, вызвал охрану. Через пару минут прибежали охранники. «Вышвырнуть их. Они здесь больше не гости», — бросил Дмитрий. Дети кричали, цеплялись, но их выдворили — на их лицах было шок и унижение. «Больше никогда не смейте так вести себя! Это ваш урок!» — крикнул он им вдогонку.

В тот же день Дмитрий позвонил в банк и заморозил все их счета. Годы они жили за его счёт, а теперь остались без гроша. «Пора наконец повзрослеть. Всё в этой жизни имеет цену», — сказал он.

Следующие месяцы дались им тяжело. Без папиных денег пришлось искать работу, считать каждую копейку. Но время лечит — постепенно они начали понимать, как ошибались. Однажды вечером раздался звонок. Все трое, с дрожью в голосе, сказали: «Пап, прости… Мы были не правы. Можно начать заново?» Дмитрий посмотрел на меня, и я увидела слёзы в его глазах. «Можно», — тихо ответил он. «Всегда можно».

Так, шаг за шагом, они вернулись. Жёсткость Дмитрия защитила наш медовый месяц и выбило из них спесь. Дорога была сложной, но в итоге она нас сблизила. Теперь в их глазах я вижу не злость, а что-то новое — может, даже надежду. И ради этого стоило пройти через всё.