Иван Петров был суровым человеком. Сорок лет держал он бакалейную лавку, ни дня не пропустив. Точен, трудолюбив… но холоден душой.
Были у него два сына: Дмитрий и Алексей. Но к Дмитрию, старшему, всегда был он строже:
— «Мужчины не плачут», — твердил отец.
— «Не будь слабаком. Не походи на мать».
Когда Дмитрий решил учиться музыке, Иван Петрович взбеленился:
— Эка карьера! Пустое баловство!
Спорили так яростно, что Дмитрий ушёл из дома. Не воротился. Прошли годы. Иван Петрович не искал его. Гордыня, говорили соседи. Сердечная рана под замком, шептались другие.
Алексей, младший сын, навещал отца. Но неизменно заставал его, уставившимся на пустой стул напротив телевизора.
— Зачем этот стул, батя?
— На случай, если брат твой вернётся.
Не признавал вслух… но ждал.
Однажды Иван Петрович слёг. Ходить не мог. Алексей стал ухаживать за ним. Стул стоял, как прежде. Всё так же пустой.
В четверг под вечер кто-то постучал.
На пороге стоял Дмитрий. С бородой, с усталыми глазами… но с той же юношеской улыбкой.
В руках — гитара.
Дмитрий переступил порог… И старик взглянул на него… и заплакал.
Впервые за всю жизнь.
Рыдал он по-детски, отцовски, по-человечески.
И вымолвил:
— Прости, сынок… Не смог я любить тебя как должно.
Дмитрий сел в тот стул.
Заиграл песню.
Ту, что сложил давным-давно… про отца да про пустое кресло, что веры не теряло.
🔸 Завет: Гордыня стены возводит, а подлинная любовь мосты воздвигает.
🔸 Суровое слово: «Порой пустой стул кричит громче самых гневных речей.»