— Мам, только не говори, что забыла! — взвизгнула Анастасия, влетая в прихожую и сбрасывая с плеч кожаную сумку. — Ну мам! Я же предупреждала тебя ещё месяц назад!
Светлана Ивановна медленно оторвалась от зеркала, где поправляла седые волосы. Руки её слегка дрожали, но взгляд оставался спокойным.
— О чём ты, Настенька? — тихо спросила она.
— Как о чём?! — Анастасия швырнула сумку на диван. — О дне рождения Миши! Завтра же его пятнадцатый день рождения! А ты что, опять в своих мыслях?
— Да нет, помню я… — Светлана Ивановна села в кресло, сложив руки на коленях. — Просто думала, может, не стоит так шумно…
— Не стоит? — Анастасия застыла посреди комнаты, уставившись на мать. — Это же мой сын! Твой внук! Пятнадцать лет! А ты говоришь — не стоит?
Светлана Ивановна вздохнула. Она знала, что сейчас начнётся. Как всегда, когда Анастасия приезжала к ней с внуком на выходные. Дочь всегда была такой — вспыльчивой, упрямой. А после развода стала ещё тяжелее.
— Настя, успокойся. Я всё помню. И подарок купила, и торт заказала в лучшей кондитерской, — устало проговорила она. — Только вот думаю, может, ему не хочется шумного праздника? Он у нас такой тихий в последнее время…
— Тихий? — фыркнула Анастасия. — Он подросток! Все подростки тихие со взрослыми. Но это не значит, что праздник не нужен! Наоборот, надо показать, что мы его любим!
Из коридора донесся скрип половицы. Появился Миша — высокий, худой, с тёмными вьющимися волосами и серьёзными глазами, так похожими на отца.
— Привет, бабуль, — пробормотал он, скользнув взглядом по матери. — Чего кричите?
— Не кричим, а обсуждаем твой день рождения, — Анастасия тут же сменила тон, голос стал слащавым. — Завтра же твой праздник, солнышко! Бабушка торт заказала, я подарки привезла…
— Да не надо ничего, — буркнул Миша, плюхнувшись на диван. — Обойдусь.
— Как это обойдёшься? — возмутилась Анастасия. — Пятнадцать лет! Это же важная дата!
Миша пожал плечами и уткнулся в телефон. Светлана Ивановна с тревогой посмотрела на внука. Он изменился. Уже несколько месяцев приезжал всё более замкнутым, почти не говорил с ней, а с матерью и вовсе отмалчивался.
— Мишенька, а что бы ты хотел в подарок? — мягко спросила она.
— Ничего, — не поднимая глаз, ответил он.
— Как ничего? — Анастасия присела рядом. — Может, новый телефон? Или ноутбук?
— Мам, отстань, — Миша встал. — Пойду к себе.
— Куда к себе? — Анастасия вскочила. — Мы же только приехали! Давай лучше решим, кого позвать…
— Никого не зовите! — резко обернулся Миша. — Понял? Никого! Хочу побыть один!
— Но почему? — растерянно спросила Анастасия. — Раньше ты любил праздники…
— Раньше, — Миша криво усмехнулся. — Раньше всё было по-другому. А теперь хватит делать вид, будто эти ваши дни рождения меня хоть как-то радуют.
Он ушёл, хлопнув дверью. Анастасия осталась стоять, разинув рот.
— Что с ним? — обернулась она к матери. — Он же раньше был таким весёлым!
Светлана Ивановна тяжело вздохнула. Она видела, как мучается внук. Видела, как он страдает из-за развода родителей, как мечется между матерью и отцом, как устаёт от их бесконечных претензий.
— Настя, сядь, — попросила она. — Поговорим.
— О чём? — Анастасия нервно зашагала по комнате. — Всё ясно! Андрей его настраивает против меня! Я же знаю, как он умеет!
— Дело не в Андрее, — осторожно сказала Светлана Ивановна. — Миша просто устал. От ваших ссор, от того, что его таскают туда-сюда…
— Каких ссор? — вспыхнула Анастасия. — Мы не ссоримся! Мы развелись цивилизованно!
— Цивилизованно? — Светлана Ивановна покачала головой. — Настя, я же слышу, как ты разговариваешь с ним по телефону. Как вы переругиваетесь, как делите время с ребёнком…
— Я борюсь за сына! — закричала Анастасия. — Это мой ребёнок!
— И его тоже. И мальчик это понимает. Он разрывается между вами, — Светлана Ивановна подошла к дочери. — Настя, может, стоит подумать о нём, а не о себе?
— Я только о нём и думаю! — Анастасия отстранилась. — Вот поэтому и хочу устроить ему праздник! Чтобы он знал, что любим!
— А может, ему важнее знать, что дома у него тихо и спокойно?
Анастасия фыркнула и подошла к окну. За стеклом моросил дождь, двор был серым и безрадостным.
— Ты против меня, да? — тихо спросила она. — Как и все остальные.
— Я не против тебя, дочка. Я за Мишу. И за тебя тоже. Просто иногда то, что кажется нам правильным, оказывается не тем, что нужно.
— Что ты имеешь в виду?
Светлана Ивановна вернулась в кресло. Она долго молчала, подбирая слова.
— Знаешь, когда ты была маленькой, я тоже думала, что знаю, что для тебя лучше. Заставляла тебя заниматься музыкой, хотя ты любила рисовать. Водила на танцы, хотя тебе нравился спорт. Мне казалось, что я делаю правильно.
— И что? — насторожилась Анастасия.
— А то, что ты выросла и стала делать всё наоборот. Назло мне, назло себе. Потому что я не слушала тебя.
— При чём тут это? — Анастасия развернулась к матери. — Мы же о Мише говорим!
— О Мише и говорим. Он не хочет праздника. Он сказал прямо. А ты не слышишь.
— Он ребёнок! Дети не всегда знают, что для них лучше!
— А мы знаем? — грустно улыбнулась Светлана Ивановна. — Настя, мне уже семьдесят. И я понимаю, что дети часто знают лучше нас. Просто мы не хотим их слушать.
Анастасия подошла и села рядом.
— Мам, я так боюсь его потерять, — прошептала она. — После развода он стал другим. Как будто между нами стена. Я думала, праздник поможет…
— Он и так знает, что ты его любишь, — Светлана Ивановна погладила до— Тогда давай просто спросим его, чего он хочет по-настоящему, — тихо сказала Светлана Ивановна, и в этот момент Миша сам вошёл в комнату, сжимая в руках старую семейную фотографию.
